Государственная недостаточность

– С вашим приходом «Литературка» кардинально изменилась: вернула себе широкого читателя, к вам потянулись регионы и писатели всех направлений, газета вернула себе статус органа общественной мысли и зеркала современной российской литературы. Какой вы задумали сделать газету, когда решили возглавить ее?

– Я понимал, что у нас литературных изданий «с направлением» – переизбыток, они все «с направлением». «Новый мир» – с направлением, «Наш современник» – с направлением, «Знамя» – еще с каким направлением. Там свой узкий круг авторов, там, если ты не входишь по нескольким признакам в эту обойму, тебя близко не подпустят к изданию, даже если ты написал гениальное произведение. Было необходимо такое издание, где может выступить писатель с любыми взглядами, с любой эстетической концепцией, где могут столкнуться мнения критиков, которые давно уже не спорят. Я пришел с идеей, что мы делаем общую литературную газету, где может выступить любой писатель, деятель культуры, политик – независимо от политических взглядов. Таким образом, мы даем полную картину современного литературного и духовно-культурного процесса.

Это не значит, что у меня нет своих симпатий. Я по взглядам – консерватор, патриот. Я никогда этого не скрывал. Я писал статьи о патриотизме, когда это слово вообще не пускалось в центральную прессу, моя статья «Россия накануне патриотического бума» вышла в «Комсомольской правде» в 1992 году. Но я считаю, что самое последнее дело, когда главный редактор начинает всем навязывать свою точку зрения, как политическую, так и эстетическую. Поэтому у нас представлены все направления, даже скандальные. Я, например, считаю, что Владимир Сорокин – это литературное хулиганство, но раз есть такая проблема, мы дали высказаться всем: Сорокину, его издателям, движению «Идущие вместе». А читатель пусть делает вывод.

Но что поразительно: эта позиция вызвала жуткое раздражение как с одной, так и с другой стороны. С одного края нас называют либерал-предателями, сионистами и т. д., а с другой стороны – зоологическими красно-коричневыми, антисемитами и т. д. Каждый из нападающих на нас, будучи в идеологических шорах, видит только свое. Они не видят, что мы даем весь спектр патриотической литературы, а видят только, что даем весь спектр либеральной, и наоборот. На что я сказал: «Пока я главный редактор, на страницах «ЛГ» будут все писатели». Мы восстановили традицию поздравлений писателей с юбилеями, независимо от направленности их творчества. Я, например, скептически отношусь к политическим и тем более литературным заслугам Анатолия Приставкина, но когда у него был юбилей, мы поздравили его, потому что он – фигура в современном литературном процессе. Мы не можем сейчас предсказать точно, останется тот или иной писатель в истории литературы или его забудут через несколько лет. Никто не знает, что останется, а что нет. Булгаков в журналах 20-х годов занимал почти незаметное место. Если бы не его пьесы «Дни Турбиных» и «Зойкина квартира», его вообще мало бы кто знал тогда, хотя он писал прекрасную прозу. Прошло время, и он оказался писателем первой величины. Та же история – и с Андреем Платоновым.

Поэтому единственное, что мы можем сегодня, – максимально объективно отражать литературный процесс. Оценки мы тоже даем, но аргументированные, а не такие: «Он мне не нравится, значит, плохой писатель». Это не разговор. Есть процесс, мы вам его даем, вы читайте, смотрите сами, что вам нравится, а что не нравится. Еще нельзя забывать такую вещь, что я по образованию филолог, я – кандидат филологических наук, поэтому, хотя и в неразвитом виде (поскольку я давно оставил это направление), наукообразный взгляд на процесс у меня есть. Я всегда еще думаю о том, что по этим газетам будет писаться история литературы или, по крайней мере, история литературного процесса нашего сложного времени. Так как же мы можем только из-за вкусовых соображений сказать: «Нет, этого нам не надо»?!

– Говорят, что Поляков опять «пошел в политику»..