Государственный преступник

— Ну что ж, — рассмеялся следом Артемий Платонович, — этот ваш человек нас вполне устраивает. — Еще условие. Надо, чтобы ваш агент докладывал о своих результатах непосредственно кому-либо из нас. Ну, разумеется, после доклада вам.

— Принято, — улыбнулся Адриан Андреевич и не без доли ехидства добавил: — Еще какие будут условия?

— Дядя, надо чтобы никто больше не знал…

— Это лишнее, — перебил племянника полковник. — Этот человек — мой личный агент. А у нас в полиции личными агентами или осведомителями никто не делится. У городовых свои люди, у квартальных — свои, у приставов частей тоже свои осведомители имеются. Но мне они о них не расскажут, даже если я о том и попрошу. Ибо тайна, которую знают трое, уже есть не тайна, дорогой мой племянничек.

— Это верно, — согласился Аристов. — Что ж, господин полковник, благодарю вас. Меня ваш человек может беспокоить в любое время дня и ночи. Мой адрес…

— Это тоже лишнее, — махнул рукой Адриан Андреевич с лукавой усмешечкой.

— Да, конечно.

Глава 33 БОМБА ОТ ИМЕНИ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА

После приведения в исполнение аристовских рекомендаций, а тем более после перестрелки средь бела дня в Батуринских нумерах, что в Адмиралтейской слободе, и убиении там пятерых приезжих и трех нижних полицейских чинов, город впал в настоящую панику. Кто-то стал запасаться провизией и укреплять заборы и двери на случай большого переполоха, а кто-то принялся собираться в дорогу и укладывать свои пожитки, надеясь пережить смуту в отдалении.

Слухи ходили самые разные. Говорили, что в Средневолжск прибыла из Петербурга и Москвы сотня самых отъявленных головорезов из некоей тайной революционной организации «Молодая Россия», созданной наподобие итальянской «Молодой Италии», куда, как известно, принимали лишь людей, самолично убивших не менее трех врагов тамошней революции.

— Нет, — усмехались в ответ наиболее осведомленные. — В Средневолжск прибыло не менее пятисот таких боевиков тайной революционной организации, и все они, как один, вооружены револьверами и штуцерами. Те пятеро молодых людей, что остановились в Батуринских нумерах и оказали сопротивление полиции при попытке их арестования, и есть часть этой боевой группы, рассеянной по всему Средневолжску.

Говорили также, что в городе объявилась новая сектантская организация под названием «Община», находящаяся в ближайших и самых непосредственных сношениях с итальянскими мадзинистами. Ее цель — разжигать в народе любые противуправительственные выпады и неудовольствия и поддерживать их любыми средствами, не гнушаясь даже грабежами и разбоями. Сказывали, что будто имеются уже у них и атаманы, и самый главный из них — некто Харитоша, бывший барский лакей, неуловимо и весьма успешно орудующий на больших дорогах в непосредственной близости от Средневолжска.

В светских гостиных, обывательских домах и даже на площадях и базарах уже в полный голос сказывалось, что студенты и гимназисты, вступившие в такую секту и одурманенные ее богопротивным учением, а паче богомерзкими деяниями некоей блудницы под именем Клеопатра (содомицы и греховной искусительницы, выписанной для развращения средневолжской молодежи специально из Москвы), вот-вот отправятся грабить казначейство, кафедральный собор и громить средневолжские монастыри. Некоторые из приезжих, включаясь в подобные разговоры, сообщали с таинственным видом, что татары и вотяки уже режут русских по берегам Волги и Камы.

Словом, в городе ожидалась великая смута.

Штабс-капитан Иваницкий по долгу службы, а паче из опасения ареста, отбыл к своей роте, расквартированной в селе Бездна, оставив в Средневолжске вместо себя своего ротного поручика Яна Мрочека, привлеченного им в дело по явному желанию; притих доктор Гросс, держатель явочных квартир и ангел-хранитель высланных поляков и евреев; стал осторожней в проповедях ксендз Галимский; дрожал и ожидал со дня на день пришествия жандармов Павел Аполлонович Рывинский, все чаще и чаще посматривая на свой фальшивый паспорт, только тем и отличающийся от настоящего, что в фамилии его владельца буква «ы» была заменена на «о».

Максимилиан Черняк, вернувшись в Средневолжск, провел вместе с поручиком Мрочеком еще одно секретное совещание на квартире Полиновского, после чего отбыл в Москву весьма озабоченным. На встрече с Каневичем, после обстоятельного доклада о своем вояже, он заявил, что восстание в Средневолжске становится весьма проблематичным.

— Что ж, мы начнем где-нибудь в ином месте, — спокойно заявил ему на это Каневич.

— В каком? — спросил Черняк.

— А где квартирует рота вашего братца Иваницкого?

— В селе Бездна, недалеко от уездного города Спасска, — с готовностью ответил поручик.

— Вот оттуда и начнем, — резюмировал Каневич. — Не возражаете?

— Н-нет, — немного оторопел от такой беспечности Черняк. Иеронима Каневича он воспринимал прежде как весьма серьезного человека.