Государство против революции

Образованные для разрешения споров о земле и имущественных споров между государственными учреждениями земельные и арбитражные комиссии, согласно ст. 94 Положения о судоустройстве, подчинялись в порядке надзора на местах пленарным заседаниям губернских судов и прокурорскому надзору, в центре – Верховному Суду и прокурору республики[326].

Судебное рассмотрение трудовых конфликтов было широко распространено в годы НЭПа и в основном касалось владельцев и работников частных предприятий. Стоит ли говорить, что в то время в соответствии с классовым подходом в подавляющем большинстве случаев тяжбу с хозяевами выигрывали работники.

Трудовые конфликты на государственных предприятиях, как правило, не афишировались и решались не в суде, а келейно, с привлечением партийной организации и профсоюзов. Нередко для подавления недовольства рабочих руководство использовало локауты[327], то есть увольнения участников трудовых споров. Впрочем, иногда конфликты на госпредприятиях все-таки получали огласку. Например, в марте 1922 года жалоба рабочих на грубость милиционеров, которых администрация привлекала для проведения обысков на проходной, разбиралась в народном суде Наро-Фоминского уезда. Решение суда оштрафовать обвиняемых на 500 руб., в свою очередь, вызвало недовольство в городской милиции, которая выполняла приказ начальства[328].

В ходе сворачивания НЭПа по мере укрепления административно-командной системы и исчезновения частных работодателей трудовые конфликты исчезали из публичной сферы, в том числе и из судов.

К середине 1930-х годов понятие «трудовой конфликт» практически перестало существовать.

Земельные споры имели основание лишь тогда, когда существовало множество частных сельских хозяйств. В результате сплошной коллективизации, когда все вопросы землеустройства и землепользования решались исключительно партийными органами, споры на этот счет стали невозможны.

Сворачивание НЭПа привело к полному исчезновению хозяйственной самостоятельности юридических лиц, единственным владельцем которых стало государство. Имущественные споры стали носить ведомственный характер.

Тем не менее в рамках гражданского судопроизводства рассматривалось значительное количество дел. Поэтому Народный комиссариат юстиции РСФСР в 1927–1928 годах начал разработку мероприятий по созданию, в виде эксперимента, общественных судов. В 1928 году стали организовываться примирительные камеры при сельских советах для крестьян[329] и товарищеские суды на фабрично-заводских предприятиях, в государственных и общественных учреждениях для рабочих и служащих[330]. К подсудности примирительных камер были отнесены дела по имущественным спорам на сумму не свыше 15 руб. и уголовные дела об оскорблениях, нанесении ударов и побоев, не связанных с телесными повреждениями. Примирительные камеры в качестве меры наказания могли применять принудительные работы на срок до семи дней, штраф до 10 руб., общественное порицание, предупреждение, возмещение причиненного вреда.

Обжалованию постановления примирительных камер не подлежали, но могли быть пересмотрены в порядке прокурорского надзора. Суд имел право внести дело на рассмотрение народного суда, если считал, что решение примирительной камеры нарушает закон или интересы государства и граждан. Постановления примирительных камер приводились в исполнение судебными исполнителями и заинтересованными лицами, в пользу которых было присуждено имущество[331].

В 1930 году общественные суды превратились в часть судебной системы. Их подсудность была расширена. Постановлением ВЦИК, СНК РСФСР от 10 октября 1930 года примирительные камеры были преобразованы в сельские общественные суды с изъятием из общего порядка рассмотрения уголовных, гражданских, трудовых и земельных дел[332]. Товарищеские суды были реорганизованы в производственно-товарищеские суды, затем, через некоторое время, обратно.

Система товарищеских судов просуществовала практически до последних дней Советской власти. Еще в 1970-е годы товарищеские суды активно вмешивались в конфликты жильцов коммунальных квартир, во внутрисемейные проблемы, в вопросы воспитания детей и т. д. и т. п., являя собой яркий пример вмешательства государства во все стороны жизни своих граждан.