Государство строгого режима. Внутри китайской цифровой антиутопии

«Пять человек, которых приняла Албания, никакие не беженцы, а подозреваемые в терроризме члены Исламского движения Восточного Туркестана, – заявил спикер китайского парламента через четыре дня после освобождения уйгуров. – Оно имеет тесные связи с „Аль-Каидой“ и „Талибаном“».

Коммунистическая партия составила актуальный список угроз Китаю, в который вошли «пять ядов»: поборники демократии, сторонники независимости Тайваня, тибетцы, религиозная группа „Фалуньгун“ и мусульманские уйгурские террористы.

Тем временем оставшиеся семнадцать уйгуров томились в лагере № 6, самом режимном комплексе Гуантанамо, прозванном «Гробницей». Это было настолько мрачное и унылое место, что, когда в единственное окно на крыше тюрьмы попадали солнечные лучи, заключенные встречали их криками и аплодисментами.

Наконец, в 2009 году, после семи лет американского плена, шесть из семнадцати оставшихся уйгуров переселили на Палау, крошечные тихоокеанские острова, а остальных – в Словакию, Сальвадор, Бермуды и другие места. Это были единственные страны, согласившиеся их принять, и то лишь после того, как Соединенные Штаты пообещали выплатить по 93 333 доллара на каждого человека, чтобы помочь покрыть расходы на покупку жилья и проживание. Чувствуя себя нежеланными гостями, позже большинство уйгуров покинули назначенные им места жительства и переехали в Турцию.

Но Китай получил то, что ему было нужно. Решение отправить этих людей в тюрьму Гуантанамо без малейших доказательств террористического заговора помогло властям обосновать свою политику в отношении уйгуров. Их приравнивали к бомбе замедленного действия, которую необходимо обезвредить, применив жесткие меры.

После событий 11 сентября минуло 15 лет, и Юсуф стал частью операции по обезвреживанию этой «бомбы» в Афганистане, Пакистане и Турции. В задачи этой миссии входило установить местонахождение каждого террориста, притаившегося в каждом доме, переулке, школе и точке общепита. Ни одному представителю этнической группы уйгуров нельзя было доверять.

[ ]

Даже преданный делу своей страны Юсуф со временем стал скептиком и устал от пропаганды. Каждая его миссия заканчивалась провалом: ему не удавалось выследить террористов, которые, как утверждали его руководители, были повсюду.

«Я писал своему шефу в WhatsApp о том, что делают местные бизнесмены, – рассказывал он. – Они действительно были обычными бизнесменами, занимались своими делами. Но люди из разведки все больше и больше впадали в паранойю. Сверху на них давили, требовали найти злоумышленников. Они пришли к выводу, что я никому не должен доверять».

Последней каплей стало то, что власти попросили Юсуфа проследить за одним уважаемым общественным деятелем, занимающимся благотворительностью.

«Мы подозреваем, что он террорист, – сказал Юсуфу его куратор. – У нас есть веские доказательства». Они никогда не делились разведывательными данными, ссылаясь на угрозу национальной безопасности, только делали мутные намеки. «Зачем мусульманину тратить столько денег и становиться филантропом? Очевидно, что это прикрытие для вербовки террористов».

Юсуф крутился вокруг этого человека, посещал его мероприятия и выступления, но не нашел никаких доказательств, что тот замышлял что-либо недоброе. В итоге Юсуф решил отказаться от миссии по внедрению в ряды экстремистов Турции и Сирии.

«Со мной не было жены и детей. Я был совсем один – молодой парень на Ближнем Востоке, который слишком много пьет и курит. Я начал понимать, какую ужасную вещь совершил. Думал, что буду бороться с террористами, но вместо этого предал свой народ. Поэтому я сбежал туда, где сейчас нахожусь, и устроился заправщиком на бензоколонку, чтобы уйти в тень. Я хотел исчезнуть», – говорил Юсуф. Его мучило, что сотрудники спецслужб нарушили обещание и не освободили его мать.

Мы с Абдувели пообщались еще с несколькими уйгурами в городе и расспросили их о Юсуфе.

«Он немногословен, – сказал один из них. – Мы вообще почти ничего о нем не знаем».

Наше интервью с Юсуфом растянулось на четыре вечера – мы встречались после того, как он заканчивал свою смену на заправке. Жители Зонгулдака обратили на нас внимание. Менеджера ресторана, группу подростков и других прохожих интересовало, что американский «турист» забыл в их ветхом, невзрачном приморском промышленном городке, который обходят стороной даже местные путешественники.

Угроза со стороны китайских шпионов была не единственной нашей заботой. Турция становилась все более авторитарным государством и проводила политические чистки в армии и университетах. От многих турецких профессоров и бывших политиков я слышал, что спецслужбы следят за людьми.

«Будьте осторожны, – предупреждал нас Юсуф. – Спецслужбы постоянно вербуют шпионов, и вы можете стать целью их слежки». Юсуф осознавал, что китайские спецслужбы могут отомстить своему бывшему агенту за общение с журналистами. По его словам, он просто хотел, чтобы все это закончилось.