Государство Волжская Болгария: историко-правовой очерк

В целом же, как отмечают в источниках, кавалерия Волжских болгар атаковала врага столь стремительно, что пехота едва успевала за ней не нарушив строя. Но лошадь, двигаясь шагом не уставала и на значительное расстояние кавалерия передвигалась быстрее пехоты. Ехать в поход на лошади все-таки было удобнее, чем идти пешком. Волжские болгары стали использовать кавалерию для сокрушительных фланговых ударов по противнику. Кавалерией стали использоваться длинные копья, наносить удары которыми можно было в любом направлении, тяжелые топоры и мечи (всадник уже не рисковал свалиться при лихом замахе), а вскоре и сабли. Но, главное, – наезд. В рукопашном бою всадник имел преимущество в высоте, но не мог уклоняться от ударов. Если оружие у пехотинца было длиннее, то он имел преимущество над всадником. Всадники имели преимущество в мобильности, а пешие – в проходимости, в целом, пехота оказывалась сильнее кавалерии и преобладала. В описаниях сражений болгар достаточно упоминаний о случаях, когда именно лошади, а не люди обращались в бегство. С инстинктами лошадей, препятствующими их боевому применению боролись многими путями. Во-первых, обучением, – лошадей приучали беспрекословно повиноваться, не бояться шума, дыма, огня, крови, но избегать ударов и стрел, сбивать с ног и затаптывать все живое на своем пути. Правда это срабатывало только если топтать кого-нибудь казалось лошади хорошей идеей, а опасность получить рану воспринималась, как разумная плата за такое удовольствие, – то есть, породы боевых лошадей, – злых и храбрых, – выводили специально, с учетом психологических особенностей. Во-вторых, использовалась склонность лошадей во время бега впадать в своеобразный транс, – как известно, лошадь может бежать пока не упадет замертво, – тоже уникальная особенность, – другие животные останавливаются, когда сердце начинает зашкаливать. Лошадь может «понести», и тут уж даже толпа с пиками не заставит ее свернуть или остановиться. Лошади очень подвержены стадному инстинкту, помноженному в бою на крайнее возбуждение. Это способствовало массовым кавалерийским атакам. Но такие аспекты не играли решающей роли. Всадникам, как раз, обычно, хотелось, чтобы лошадь оставалась управляемой, а значит, она должна была оставаться в более-менее вменяемом состоянии, и понимать, что происходит. Наконец, инстинкт самосохранения подавлялся обстоятельствами. Атакующая кавалерия чаще всего строилась тупым клином. При этом первые ряды не могли свернуть или остановиться, – их сбили бы с ног и затоптали бы задние, – отвалить в сторону было тоже невозможно, – это исключали крылья клина. Одна лошадь не могла выжить, если ее в бок с разгону била другая. По этой причине становилась возможной и лобовая атака, – не было смысла тормозить или сворачивать, если намерение противника ударить, очевидно. Но лобовые атаки практиковались всадниками редко, ввиду высокой вероятности гибели всех действующих лиц. Нельзя было преодолеть только том момент, что лошадь ни на кого не нападала по собственной инициативе, – заметив, что потерял всадника, конь сразу превращался в мирное травоядное и сматывался, куда подальше от кровопролития. Копытные пускают в ход свое оружие, только если невозможно бежать. Самая агрессивная лошадь воспринимала как врагов подлежащих уничтожению только тех существ, которые препятствовали ей двигаться по пути указанному всадником. Такой способ боя приводил к своеобразной эскалации, – у кого лошадь больше. Рост лошади был важен и для боя рубящим оружием, – удар тяжелого топора или меча сверху оказывался неотразимым. С другой стороны, известно, что, с увеличением роста, сила будет расти в квадрате, а вес в кубе, и, таким образом, удельная мощность будет падать. Проще говоря, крупные лошади оказывались медленнее мелких. Таким образом, между боевыми и верховыми лошадьми проявилась четкая разница. Верховая лошадь гражданского образца выступала только в качестве средства передвижения. Попытка использовать ее в качестве оружия (осуществить наезд) привела бы всего скорее к тому, что всадник оказался бы сброшен (при экстренном торможении). Военные верховые лошади не останавливались и не сворачивали, если на пути у них оказывался человек, но ни кого не стали бы давить намеренно, не горели врезаться в толпу и таранить других лошадей. Наконец, боевые кони, совершенно сознательно давили людей и других лошадей и не останавливались даже перед лобовым ударом и пехотой в плотных построениях.