Читаем Государство Волжская Болгария: историко-правовой очерк полностью

Распространенный сюжет о воине Волжских болгар в народных преданиях, сказания и эпосах, земледелец, который выпрягает лошадь из плуга, садится на нее и едет на войну, едва ли имеет под собой реальную основу. Так, несомненно, бывало, но или уехал бы он, таким манером, недалеко, или распахал бы мало. Пахать на боевой лошади было нецелесообразно, как с технической (чем ниже лошадь ростом, тем выше у нее будет КПД при буксировке плуга или телеги), так и с экономической (амортизация основных фондов и расходы на содержание превысили бы прибыль от продажи урожая) точек зрения. Для хозяйственных же работ предпочтительны были низкорослые коротконогие лошади с флегматичным и беззлобным характером. Да и вряд ли такая лошадь посчитала бы хорошей идеей идти туда, где стреляют пушки, и часто попадаются расчлененные трупы. По идее, лошадям просто полагается паниковать при одном только запахе крови, гари и разложения. К началу XII века в государстве Волжская Болгария произошла почти полная трансформация военной организации. Боеспособность армии выросла, в ней в случае необходимости создавались различные воинские и народные формирования. В армии широко использовалась наемная конница, особенно кочевых народностей и племен, такие воины отличались особым мастерством и способностью вести меткую стрельбу с коня, как с левой, так и с правой стороны и даже на полном скаку (Существование такой конницы на Волжской Болгарии засвидетельствовано археологическими материалами и памятниками народного творчества). Кроме того, они с равной ловкостью «вели огонь» отстреливаясь назад, скажем, прикрывая отход свой и товарищей, при этом стрелы обладали даже большей пробиваемостью, чем стрелы противника. Верховые лучники болгар обладали и лучшим защитным вооружением, чем неприятель, которое прикрывало торс воина и ноги выше колен, к тому же на предплечье они несли щит, которым могли пользоваться в бою, прикрывая им шею и лицо при стрельбе. И наконец, отложив в случае надобности луки и выхватив мечи, лучники вступали в рукопашную как легкая конница. Не меньшее впечатление производит тяжелая болгарская конница. Такие болгарские конники располагали арсеналом из лука с колчаном, копий и меча. В качестве защитного вооружения служила длинная до лодыжек кольчатая бронь с таким же наголовником, высоким воротом и шлемом с плюмажем. Кони тоже обеспечивались защитным вооружением. Такие отряды применялись болгарами преимущественно для ударов по пехотным порядкам с целью разбить строй и посеять смятение в рядах неприятеля перед атакой своей пехоты. Волжские болгары деятельно занимались разведением соответствующих пород боевых коней, создавая большое количество ферм в наиболее благодатных и спокойных районах государства. Предпринимались и усилия в направлении обучения этих лошадей различным методам ведения боевых действий и соответствии со спецификацией кавалерийских войск, для которых они предназначались. Конечно же, как и обычно для практики армий, болгарская кавалерия никогда не превосходила по численности пехоту. Как не были их совместные силы, обычно насчитывавшие около 25 000 чел., большими (чаще скорее меньшими), чем у противника. И во всех военных походах полководцы Волжской Болгарии, чтобы одолеть многочисленного неприятеля, неизменно применяли кавалерию. В ходе осад неспособная карабкаться на стены конница тоже занималась важным делом: заготовкой провианта и ведением разведки.

Сражаясь с противником, болгарам противостояли армия, в которых самих была своя кавалерия. Против неприятеля полководцы Волжской Болгарии руководствовались стратегией и тактикой, включающими ложные маневры и притворные отступления, засады, беспокоящие наскоки, перерезывание линий коммуникаций и т. д. Эти приемы болгарскими племенами использовались в при их нахождении в составе Гуннов, а после распада державы Гуннов – в самостоятельных военных действиях, как против Византии, так и за Византию против персов и других её врагов. Данные приемы были призваны изматывать и ослаблять волю врага к борьбе, что стало бы просто невозможно без наличия у болгар хорошо подготовленной конницы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза