Готический роман. Том 2

– Я повторяю – хочешь понять, расспроси Клару. А пока распорядись поскорей, чтобы эти французы немедленно меня отпустили, а не то Войтек и от меня улизнет. Если уже не улизнул.

– У тебя что, есть сведения, куда он направился?

На этот вопрос Ури сейчас ответить не мог – он не хотел еще и Инге впутывать в это дело. Попозже он придумает какую-нибудь невразумительную полуправду, которую можно будет попытаться выдать за правду. И в которую Меир скорей всего не поверит, но это будет потом, когда это будет не так уж важно. А сейчас нужно любой ценой выбраться из идиотской ловушки, расставленной Меиром для Карла.

– Наверняка сказать не могу, но кое-какие соображения имеются. Только все они ограничены временем, еще немного – и будет поздно.

– Для чего поздно?

Чтобы вырваться из бульдожьей хватки Меира, нужно было рубить сплеча:

– Если Войтек удерет к своим хозяевам, он унесет с собой заснятую им в хранилище кинопленку.

Этого Меир не ожидал. Даже сквозь потрескивание эфира можно было почувствовать крутой всплеск напряженности его электромагнитного поля:

– Откуда у тебя эта бредовая идея?

– А для чего еще ему понадобилось такой ценой добывать секретный ключ миссис Муррей?

– А как он эту пленку, по-твоему, умудрился заснять?

– Я подозреваю, что он ухитрился установить камеру в хранилище древних рукописей.

– В хранилище? – не поверил Меир. – Когда?

– Где-то за пару дней до приезда принца.

– Но как он туда вошел? Ему же не дали пропуск!

– Оказалось, что Брайан как-то ночью тайком водил его туда на экскурсию.

В этом месте Меир взвыл, как от зубной боли:

– Откуда ты знаешь?

Ури сообразил, что потеряет еще полчаса, если примется сейчас описывать ночной эпизод в хранилище, про который он как-то запамятовал рассказать Меиру в тот проклятый нервный день, – неужто это было только вчера? Мысленно браня себя последними словами за недосмотр и лживость, он однако пошел по проторенному пути и подло воспользовался тем, что слова его никто уже не сможет проверить:

– Брайан мне сам покаялся.

– И ты не поднял тревогу?

– Хочу тебе напомнить, что тревогу я как раз поднял.

– Но про посещение Войтеком хранилища промолчал!

Выхода не было – если уж врать, так врать до конца:

– Он рассказал мне об этом вчера вечером, но ты отказался со мной встретиться.

Что хорошо было в Меире, это чувство справедливости – осознав правоту Ури, он сразу согласился принять вину на себя.

– Вчера мне было не до тебя, да и вряд ли бы это что-то изменило, – вздохнул он, давая понять, что все равно бы не поверил подозрениям Ури. И ведь все из-за Клары! Оба безмолвно признавали, – верней, признавались, – что Меир бы так не ощетинился вчера из-за Войтека, не будь здесь замешана Клара.

Ури глянул на часы – ужас, они проговорили уже десять минут!

– Хватит тратить время, Меир, – взмолился он. – Ведь ты обещал сделать так, чтобы меня отпустили!

– Так и не скажешь, куда? – голос Меира поразил Ури странной смесью кротости и печали, словно не произнесенное вслух напоминание о Кларе лишило того власти над ним. Потом, позже, когда ему открылась страшная правда, воспоминание об этом кротком голосе и о судорожном кашле Меира в начале их разговора всякий раз надрывало сердце Ури неискупимым чувством вины. Но сейчас он ни о чем таком не подумал, он знал только одно – он должен вырваться отсюда и мчаться в замок, пока Карл не сотворил чего-нибудь с Инге.

Правильно оценив молчание Ури, Меир сдался:

– Ладно, езжай. Я сейчас распоряжусь.

И заботливо предложил:

– Хочешь, чтобы местная полиция дала тебе тремп?

«Все-таки надеется хитростью выяснить, куда я поеду», – пронеслось в голове Ури, но машина-то была ему и впрямь необходима.

– Нет. Пусть лучше дадут мне свою машину, я сам поведу, – сказал он твердо, пользуясь необъяснимой покладистостью Меира, но почему-то не удивляясь ей, чего он сам впоследствии никак не мог понять. Равно как и простить себе эту непонятливость.

– Ладно, бери машину, – покорно согласился Меир, – но все же держи со мной связь.

Где-то на задворках сознания промелькнула полумысль-полудогадка, что и по машине его можно будет засечь, но так и погасла, не добравшись до поверхности. Какая разница, что будет потом?

Несмотря на обещания Меира, не менее получаса ушло на выполнение дурацких бюрократических формальностей. Когда Ури вывел, наконец, за ворота выданную ему под расписку полицейскую машину, к нему подскочил взъерошенный Джимми. Значит, и его тоже отпустили!

– Подкинешь меня до самолета? – взмолился он.

Хоть Ури было его жаль, сейчас ему было не до благотворительности.

– Только за тысячу фунтов, и ни пенсом меньше, – отмахнулся он от Джимми. – Такси обойдется тебе дешевле! – крикнул он на прощанье и нажал на газ.

Карл