Готланд Эрманариха: остроготы в Восточной Европе на рубеже Древности и Средневековья

Мы предлагаем изменить направление исследования проблемы росомонов и, прежде всего, отказаться от явного или скрытого этноцентризма в подходе к ней, тем более что этнических гипотез высказано предостаточно. Исключительно важным представляется то обстоятельство, что имени росомонов нет ни в одном из двух перечней покоренных Эрманарихом племен: пространном — т.н. «северных народов» (Get., 116) и кратком, где упомянуты герулы, венеты, эстии (Get., 117-120). Если в списке подданных короля Эрманариха росомоны не значатся, как впрочем, не называется место их обитания, то, может быть, и искать их надо в иной, не в этнической плоскости. К тому же их название полностью исчезло из раннесредневекового германского эпоса. Поэтому любопытно посмотреть, кем оно было в нем заменено.

Судя по древнеисландской песне «Речи Хамдира» и знаменитому изображению, высеченному на готландском камне Ардре VIII (рис. З)[1586], сага о гибели Эрманариха/Ёрмунрекка около 800 г. была известна в Восточной Скандинавии. По упомянутым в этой песне топонимам и этнонимам, ее сюжет считается очень ранним, восходящим к готскому сказанию[1587]. Но в ней Сванхильд (“Svanhild”) уже становится женой короля Эрманариха, которую он приказал растоптать конями из-за супружеской измены. В свою очередь, мстя за эту расправу, на Ёрмунрекка во время сна совершили покушение ее братья — Хамдир и Сёрли (“Ammius” и “Sarus” Иордана). Они отрубили спящему королю руки и ноги, но не успели отсечь голову (Hamðismál, 24). Пришедший в себя смертельно раненый Ёрмунрекк приказывает своим воинам забросать братьев камнями (Hamðismál, 25). Напомним, что побитие камнями — ритуальный способ казни у готов[1588].

Кажется, именно этот раннесредневековый эпический рассказ может пролить свет на вопрос, откуда в более раннем повествовании Иордана появились загадочные росомоны. Как уже отмечалось, в списке подданных Эрманариху племен росомоны не значатся, как впрочем, и не называется место их обитания. Давно установлено, что Иордан или автор, которому принадлежит основное оформление рассказа о росомонах, не всегда хорошо понимал текст своего источника[1589]. Это обстоятельство постоянно следует иметь в виду, обращаясь к «Гетике» как к историческому источнику по интересующей нас теме. Кто же выступает в роли убийц Эрманариха в германском героическом эпосе? В «Песне о Хервер», одной из т.н. «саг древних времен», в числе главных персонажей называется король Хейдрек/Эрманарих. В ней утверждается, что «Хейдреком будет звать его народ и станет он самым сильным на Земле» (Hervarar saga, 7). Еще в юности он убивает мечом Тюрвинг (“Tyrfing”) своего брата и за это отправляется отцом в изгнание на чужбину. Хейдрек уходит на восток, вначале в Гардарики (“Gardariki”), далее в Хуналанд (Страну гуннов), пока, наконец, не становится королем Рейдготланда (“Reiðgotaland” — эпическая прародина готов)[1590]. Вначале он проявил себя здесь как мудрый король страны «блестящих готов» (хрейдготов — гревтунгов)[1591]. Однако в конце жизни Хейдрек вступил в спор с Одином и, не сумев отгадать его последнюю загадку, поднял меч на бога (Hervarar saga, 10)[1592]. Но Один обернулся в сокола и улетел, так что клинок коснулся лишь перьев его хвоста. После этого неверные слуги (“þræla”) ночью коварно убили своего короля. Они происходили из знатных родов и были захвачены Хейдреком в походе на Западе (Hervarar saga, 11).

В связи с этим сюжетом, следует вспомнить, что в лексиконе «Готской Библии», записанной Вульфилой в IV в., есть не только слово “manna” (“mans” — pl.) — «муж», «человек»[1593], но и слово “rōhsns” = др-греч. “αύλή”[1594] — «царский двор», «царский дворец»[1595]. Если это так, то может быть лат. “rosomoni” (в рукописи Z — “rosimani”) восходит к гот. “*rōhsi-manna” — pl. “*rōhsimans”. Изначально оно могло означать что-то вроде «люди царского двора», т.е. «придворные». В связи с этим возникает вопрос о времени появления соответствующего термина — обычно его происхождение связывают с эпохой Раннего Средневековья[1596]. Однако в грекоязычной восточной части Римской империи в IV в. слово “αύλή” уже имело значение «двор монарха», императора или августа. Один из придворных титулов в Константинополе понимался как “those, around the αύλή”[1597]. Заметим, что этот титул был хорошо знаком и современникам Аммиана Марцеллина. Так он сообщает о том, что император Констанций повелел рассмотреть дело о незаконном отстранении от власти августа Сильвана «общей комиссии придворных и всех высших чинов» (XVI.5.12). Поэтому влияние римско-византийских традиций на становление готской политической терминологии во второй половине IV в. вполне возможно.