Говори со мной по-итальянски

— Заткнись! — Лукас заставляет Маркуса взглянуть на себя. — Просто заткнись!

В ответ тот поднимает руки в подчинении и отходит от всех нас, толкая тех, кто пытается с ним заговорить. Я вижу, как Марк достает из кармана вельветовых черных брюк пачку Winstоn. Он закуривает сигарету, прислонившись плечом к холодной кирпичной стене, стоя ко всем нам спиной.

И хорошо. Я не хочу видеть его лица. Все продолжают что-то говорить. Потом вдруг ди-джей «меняет пластинку», и модная песня практически «зовет» всех в танцзал. Доминик тянет Селест за руку и просит остальных:

— Давайте останемся еще ненадолго, пожалуйста? Ну, пожалуйста!

Селест противится. Пьетра размеренным шагом отправляется к брату, а я c радостью принимаю ее просьбу.

— С удовольствием! — живо отвечаю, но Лукас не дает мне даже посмотреть в сторону места, где развлекаются остальные.

— Если ты хочешь, можешь продолжать веселиться, — говорит он Доминик, не глядя на нее — на меня. — А Ева едет домой. Мы ждем такси.

— Нет, — отрицаю я, обещая, что буду держать себя в руках.

— Да, — грубо и настойчиво произносит Блэнкеншип. — Да, Ева.

Такси, как по волшебству, подъезжает. Лукас не дает мне отойти от него, открывает заднюю дверь автомобиля и кивком головы приказывает сесть в салон.

Пояснения к главе

[1] — слабо алкогольный коктейль, названный в честь Джузеппе Гарибальди. Был изобретен в 60-х годах прошлого века. Он состоит из 3-х частей: горького ликера Кампари и 7 частей апельсинового сока. Употребляют коктейль, как аперитив.

Глава 18

Ева

Меня это все раздражает! Его забота, о которой я не просила. Его нахождение рядом со мной. И то, что он считает себя моим героем. Пускай Лукас этого не сказал, но в голубых глазах парня мерцает огонек победителя. Меня бесит, что он считает правильным силой усаживать меня в такси, привозить домой и контролировать, ожидая, когда я войду внутрь. Лукас приближается, становясь под козырек крыльца. Я спонтанно и несознательно отодвигаюсь назад и упираюсь спиной в кирпичную стену рядом с железной входной дверью в жилое здание.

— Знаешь, ты просто ведешь себя, как маленькая невоспитанная девочка! — возмущенным голосом отнюдь негромко изрекает Блэнкеншип.

Если это все, о чем он собирался меня оповестить… Фыркнув, я разворачиваюсь и, набрав код домофона, собираюсь открыть дверь, однако у Лукаса другие планы на этот счет. Он хватает меня за локоть, дергает к себе так, что я оказываюсь с ним лицом к лицу. И близко.

Слишком близко.

Вторая его рука повисла в воздухе, но спустя несколько мгновений, во время которых мы не отводили друг от друга взгляда, она оживает. Длинные пальцы Лукаса отводят прядь моих темно-русых волос назад, прячут за ухом. И, как будто, случайно Блэнкеншип касается большим пальцем мочки моего уха. Это длится меньше секунды, но и этого хватает, чтобы он услышал нечаянный громкий вздох, что вырывается из моего горла. Васильковые глаза парня вмиг становятся темно синими. Почти черными. Словно море в шторм. Я пытаюсь вырвать руку из его хватки, но все попытки, увы, тщетны. Я не хочу, чтобы он так смотрел на меня…

— Капризная, своенравная девчонка, — на выдохе с хрипотцой произносит Лукас.

Тяжело сглотнув, он прикрывает глаза.

— Что ты делаешь со мной? — звучат его следующие слова, вызывающие у меня трепет.

Когда он в очередной раз устремляет свой небесный, ярко голубой взгляд на меня, я решаю, что теперь пришла моя очередь опустить ресницы. Но Лукас пальцем подпирает мой подбородок, вынуждая поднять его, а это означает, что приходится открыть веки. Все изменилось. Между нами.

Теперь моя ненависть к нему понемногу принимает вид огненного шара, который только разрастается в размерах. Этот шар несет в себе все: мою враждебность к Лукасу, мое… влечение к нему, желание обижать его и желание не признавать, что сегодня он спас меня. Смешно… плохой парень защитил Еву Мадэри от другого плохого парня.

— Алистер…, - начинаю я кротко, желая сказать, что я иначе его себе представляла.

Но Лукас не дает мне договорить. Он больно пригвождает меня к стене.

— Замолчи, — слышу я шепот в ответ. — Я терпеть не могу это имя. Он же целовал тебя, — с горечью заявляет Блэнкеншип.

Меньше часа назад хотела убить парня напротив, а сейчас мне даже жаль его — с таким отчаянием он это прохрипел.

Неожиданно большой палец Лукаса касается моей нижней губы, он оттягивает ее. Я сначала наблюдаю за этим действием, а потом осмеливаюсь заглянуть в глаза парня.

Дьявол. Он все это время ждал данного моего действия, чтобы подловить. Наши взгляды пересекаются, и от того в моей грудной клетке не хватает воздуха. В легких столько не помещается. Кажется, это максимум, на что способен мой организм.

— Я хочу стереть его поцелуй с твоих губ, — твердо сообщает Лукас.