Грабеж средь бела дня

– Так, – сказал «Нильс», закуривая и раскрывая записную книжку. – Посмотрим, кто у нас тут значится. Ага, вот с него мы и начнем.

Он взял мобильник и стал набирать номер, поглядывая в книжку. Ему ответили, и состоялся вот такой примерно разговор.

– Павел Иванович? – любезно уточнил «Нильс». – Очень приятно. Привет вам от вашего дорогого и любимого сыночка Витеньки.

– Спасибо, – с недоумением ответил Павел Иванович. – А кто это говорит?

– Это говорит его старший друг. У которого Витенька сейчас находится. И будет находиться до тех пор, пока вы не расщедритесь на некоторую сумму за его содержание.

– Ничего не понимаю, – с еще большим недоумением отозвался Павел Иванович. – Вы, наверное, номером ошиблись. Будьте внимательнее. Всего доброго.

– Постойте, – поторопился «Нильс». – Не ложьте трубку. Сейчас сам Витенька скажет вам пару слов. Я передаю ему телефон.

– Не трудитесь, – сухо ответил Павел Иванович. – Витя давно спит. – И положил трубку.

«Нильс» долго слушал частые гудки и даже разглядывал телефон, будто это он так странно и глупо подшутил над ним. До «Нильса» все еще не доходило истинное положение вещей. А Фига смотрел на него с подозрением.

«Нильс» снова заглянул в записную книжку и снова набрал номер. Но уже другой. Ему и там ответили.

– Анна Степановна? – уже не так уверенно, но все-таки вежливо спросил «Нильс».

– Да, слушаю вас. – Это была та самая Анна Степановна, которая в виде Снеговика сидела в первом ряду с ведром на голове и с морковкой вместо носа.

– Анна Степановна, ваш дорогой сыночек Гришенька… он был сегодня крысенком…

– Что? – изумилась Анна Степановна. – Каким крысенком? Вы в своем уме, хулиган?

– Да я не хулиган! – взмолился «Нильс». – Я учитель. Игорь Зиновьевич.

Анна Степановна помолчала, а потом ска-зала:

– Здравствуйте, Игорь Зиновьевич. Что-то я вас не пойму. И не узнаю. Вы не пьяны случайно?

– Что вы! Как можно? Я просто очень устал. А у нас все дети разбежались после новогоднего бала. И ваш Гриша сейчас у меня. Вот, я даю ему трубку.

Крысята молча, чуть слышно хихикая и ничего не понимая, смотрели и слушали это представление.

– Игорь Зиновьевич, – ледяным голосом сказала Анна Степановна, – от вас я такого не ожидала. Завтра же я все расскажу вашему директору и префекту нашего округа. Можете считать себя уволенным! Гриша! – крикнула она в глубину квартиры. – Ваш любимый Бонифаций пьян как сапожник! – и бросила трубку.

«Нильс» выронил мобильник и уставился в стол застывшими глазами.

В это время в подвал вошли еще двое. Тоже в масках. Но не карнавальных, а бандитских. В лыжных шапках, натянутых до подбородка, и с дырками для глаз.

Один из них запер дверь и сунул ключ в карман, а другой взглянул на «Нильса» и спросил его с тревогой и злостью:

– Ты что, дурак, напился?

«Нильс» ничего не ответил. Он подошел к крысятам и по одному снял с них маски.

Под масками обнаружились смеющиеся, а вовсе не испуганные рожицы. «Нильс», точно как я, грохнулся задом на пол.

– Ты кого привез?! – взревели двое одновременно. – На хрена они здесь нужны?

– Папочка! – взвизгнул один из крысят. – Снимай маску, я тебя сразу узнал!

В общем, с нашей помощью бандиты похитили вместо чужих своих собственных детей!

Здесь был Витька Орликов, родной сын вредного гипнотизера Орлянского. Здесь был и сыночек нашего Фиги. Этого Фигу мы давно по-дозревали в сообщничестве. Он был, конечно, далеко не главный в банде, но оказывал ей посильные услуги – пропускал в школу, несмотря на запрет директора, Жучкова-старшего, помогал Жучкову-младшему собирать информацию и, когда надо было, – уходить из школы и являться в нее в удобное время. Он как бы выполнял роль связного.

Ну и заодно мы заманили в эту славную компанию крысят дочку физкультурника, в отместку папочке – так уж он нас достал бесконечным бегом на длинные дистанции и страшным обещанием сделать из нас Пеле. Которое в его устах звучало порой как-то двусмысленно: «Я из вас филе сделаю!»

После замешательства, ругани и взаимных упреков бандиты вдруг обратили внимание на Алешку. Тот уже стоял на верхней ступеньке. С апельсином в руке.

– А это кто? – все трое уставились на него. – Ты кто?

– Не ваше дело, – дерзко ответил Алешка.

– Ну-ка, иди сюда!

– Щас-с! Разбежался!

– Ах ты, сопляк! – один из бандитов шагнул к Лешке с явным намерением схватить его за крысиные ушки.

– Ложись, гады! – взвизгнул Алешка и поднял над головой руку. В которой был уже не апельсин, а все та же неизменно верная гра-ната.

– Ты что? Ты что, пацан? – бандиты попятились в дальний угол. – Брось сейчас же…

– Брошу, – пообещал Алешка.

– То есть не бросай. Чего тебе надо?

– Ключ!

Бандит порылся в кармане и бросил Алешке ключ. Тот ловко поймал его, вставил в скважину и отпер дверь. И посоветовал на пороге:

– Вы друг у друга выкуп возьмите. Каждый за своего ребеночка. – Швырнул в комнату гранату (апельсин на самом деле) и захлопнул за собой дверь.

– Как же ты домой добрался? – спросил я, выслушав его рассказ и переведя дыхание.

– А на машине.

– На попутке? У тебя ведь денег не было.