Грачевский крокодил. Первая редакция

Только ни третій день посл описаннаго Анфиса Ивановна возвратилась домой. Все случившееся ей уже было извстно, такъ какъ исправникъ, прокуроръ и Опасный Василекъ посл ловли крокодиловъ прізжали къ предводителю и все подробно ей передали. Старушка все-таки ничего не могла понять изъ разказаннаго и все удивлялась зачмъ имъ понадобилась Мелитина Петровна и Асклипіодотъ Психологовъ, и какъ это такъ случалось, что вмсто крокодиловъ попался въ сть Асклипіодотъ — стало-быть крокодилы все-таки остались! Не понимала также Анфиса Ивановна куда ухала Мелитина Петровна и отчего она не подождала ее и не простилась съ нею. Но боле всего удивляло ее зачмъ арестовали Асклипіодота, тогда какъ она уладила его дло и прокуроръ его простилъ. Онъ даже самъ говорилъ ей объ этомъ. Пріхавъ домой она все слышанное передала Домн, Дарь едоровн и Зотычу; но и т тоже не поняли ничего. Но когда Анфиса Ивановна отворила комодъ чтобы спрятать серьга и брошку, которыя надвала къ предводителю, и когда съ ужасомъ замтила она что шкатулка въ которой сохранялись ея брилліанты сломана и что брилліантовъ нтъ, Анфиса Ивановна вдругъ прозрла.

— Вдь брилліантовъ нтъ! воскликнула она.

— Гд жь они? подхватили Зотычъ, Домна и Дарья едоровна.

— И шкатулка сломана. Вдь это племянница украла!

Старики переглянулись.

— Она и есть! вскрикнулъ Зотычъ.

И онъ разсказалъ что дйствительно во время отсутствія Анфисы Ивановны, Мелитина Петровна входила въ ея спальню, выгнала оттуда Домну, заперлась въ спальн на ключъ и долго тамъ пробыла; а когда оттуда вышла то заперлась опять въ своей комнат и имъ послышался изъ комнаты запахъ дыма; они было перепугались, но Мелитина Петровн вышла къ нимъ въ залу и объявила что дымъ этотъ отъ того что она жгла бумаги, а посл этого она уже Мелитину Петровну боле не видала. Въ тотъ же самый день Анфиса Ивановна получала съ почты письмо слдующаго содержанія: «Милостивая государыня Анфиса Ивановна. — По встртившимся обстоятельствамъ я нашлась вынужденною тайно покинуть вашъ домъ и прошу васъ извинить меня, что по нкоторымъ соображеніямъ мн пришлось васъ обманутъ. Но цль оправдываетъ средства, теперь, когда я далеко уже отъ вашего гостепріимнаго крова, мн становится возможнымъ открыть вамъ что я вовсе не ваша племянница, вовсе не Мелитина Петровна и о вашемъ существованіи случайно узнала отъ Асклипіодота въ вагон Рязанской дороги. Изъ его же разговоровъ я узнала что у васъ есть племянница Мелитина Петровна, которую вы видли еще груднымъ ребенкомъ и мужъ которой воюетъ въ Сербіи, а мн пришло въ голову пріхать къ вамъ подъ именемъ племянницы. Я хала совершенно не къ вамъ, совершенно не въ вашу губернію, но ршилась измнить маршрутъ и пріхать къ вамъ для достиженія извстныхъ мн цлей. Но разчеты мои оказались неврными и я принуждена была перевести свою дятельность на почву боле благодарную. Такъ какъ мн нужны были деньги и таковыхъ по тщательному моему розыску у васъ не оказалось, то мн и пришлось распорядиться вашими брилліантами, продавъ которые я выручила лишь пятьдесятъ семь рублей сорокъ дв коп., каковыя деньги и употреблены мною на издержки по прозду. Не трудитесь меня разыскивать; я не изъ тхъ что вмст съ лягушками попадаются въ сти. Утшаю себя мыслію что прочитавъ это письмо вы не будете сожалть о своихъ брилліантахъ, такъ какъ взамнъ нихъ вы получаете спокойствіе вытекающее изъ убжденія что крокодиловъ въ имніи вашемъ боле нтъ.»

— Слава теб Господи! проговорила Анфиса Ивановна, набожно крестясь и складывая письмо.

— Что такое? спросила Зотычь, Домна и Дарья едоровна.

— Крокодиловъ у насъ нтъ.

— Ну и слава теб Господи! проговорили старики тоже крестясь. — Да кто же это пишетъ-то вамъ?

— Я и сама не знаю кто, отвтила Анфиса Ивановна и тутъ же забыла про все происшедшее въ эти дни.

Недли черезъ дв посл этого, въ камер мироваго судьи разбиралось дло по обвиненію приставомъ 4-го стана личнаго почетнаго гражданина Знаменскаго въ распространеніи ложныхъ слуховъ о появленіи будто бы въ рк Грачевк крокодиловъ, то-есть слуховъ хотя и не имющихъ политической цли, но возбуждающихъ безпокойство въ умахъ. Камера была биткомъ набита публикой, тутъ были; непремнный членъ, Соколовъ, Чурносовъ, Гусевъ, Голубелъ, Иванъ Максимовичъ, Нирьютъ и вс члены общества ревнителей. Несчастный Знаменскій, распростудившійся и расхворавшійся, стоялъ весь окутанный шарфами, въ тепломъ ваточномъ пальто, щелкая зубами отъ бившей его лихорадки. Лицо его позеленло еще боле, глаза выкатились и точно хотли выскочить изъ предназначеннаго имъ помщенія. Судья писалъ приговоръ; все было тихо и только скрипъ судейскаго пера да побрякиваніе судейскаго знака нарушали эту мертвую тишину. Наконецъ судья пригласилъ всхъ встать и объявилъ что, признавая г. Знаменскаго виновнымъ въ распространеніи ложныхъ слуховъ о появившихся крокодилахъ, чмъ и возбудилъ безпокойство въ умахъ многихъ окрестныхъ жителей, онъ приговорилъ: на основаніи ст. 119 Устава Угол. Суд. и ст. 37 Устава о Нак. над. мировыми судьями дачнаго почетнаго гражданина Знаменскаго подвергнуть аресту на пятнадцать дней.