Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осуждённых

— Испытываете чувство вины перед всеми жертвами? Перед их семьями? Работаете, чтобы выплатить деньги по искам потерпевшим?

— В какой-то мере, конечно, испытываю. Но кошмары не снятся. Исков у меня нет ни одного. Но, когда тут появятся производственные цеха, я бы хотел устроиться. Вот что нужно сделать, чтобы подобных преступлений больше не было? Больше занимать людей. Я считаю, что я по этой дорожке пошел из-за того, что у меня не было четкого понятия, что делать.

Глава 4. Братья Иконниковы

Самые лихие бандиты кровавых 1990-х до сих пор живы. Одни на воле, другие — за решеткой. Но есть среди них «особые экземпляры», как выразился один из сыщиков, занимавшийся в советские годы расследованием громких дел ОПГ. Родные братья Иконниковы — тот самый случай.

Олега и Эдуарда в 1996 году приговорили к смертной казни за убийства и бандитизм. В виде исключения суд разрешил братьям находиться в ожидании расстрела в одной камере. Самого страшного, к счастью для них, не произошло: смертную казнь обоим заменили на пожизненное лишение свободы.

За решеткой Олег неожиданно открыл в себе писательский дар, а Эдуард — музыкальный. Талант криминальный уступил место творческому. Иконников-старший по-прежнему в колонии для пожизненно осужденных (сейчас в «Снежинке»), но известен на воле своими рассказами. Иконников-младший — на свободе (Верховный суд снизил ему срок до 15 лет, которые давно истекли), выступает с собственной группой. Я встретилась с обоими братьями, чтобы выслушать их историю из первых уст.

«Я воровал, грабил и убивал. Затем сам схлопотал свинцового шмеля. Из навылет простреленной шеи текла мне под щеку моя черная почему-то кровь. Некоторые преступления я совершал хладнокровно, на других адреналинило. Иногда совесть мучила сознание и душу, иногда нет. Взяли меня раненого, без сознания, иначе живым бы я не сдался».

Олег Иконников

По уголовному делу братьев Иконниковых можно писать историю криминальной России эпохи 90-х. Они были первыми настоящими бандитами в Забайкалье. Банда первомайцев (поселок, где жили в то время Иконниковы, называется Первомайский) была создана в 1991 году старшим братом Олегом, отмотавшим не один срок за кражи и грабежи. Входило в нее несколько человек, ранее отбывавших наказание, и бывший сотрудник ГАИ по имени Костя.

Они промышляли налетами на магазины и рэкетированием коммерсантов. В 1992-м банда случайно убила во время одного из налетов милиционера по фамилии Игнатьев. Он открыл черный список жертв ОПГ, в котором не меньше шести погибших (в основном коммерсанты, директора кооператива). Один из налетов — на турбазу «Березки» — стал для банды последним.

В начале 1993-го к первомайцам приехали на серьезный разговор представители нескольких ОПГ из Читы. Просили помощи разобраться с чеченскими «боевиками» (так они их называли), которые хотели взять под контроль центральный городской рынок и аэропорт. Братья Иконниковы согласились.

24 февраля 1993 года вооруженные до зубов, в том числе гранатами и автоматами (все это предоставили два читинских криминальных авторитета Княжев и Парыгин), они устроили налет на турбазу «Березки», где остановились представители чеченской диаспоры. Но кавказских бандитов там не было — их заранее предупредили о готовящемся налете. Так что первомайцы просто постреляли по номерам, бросили связку гранат в помещение, где должны были находиться «боевики». Ранили случайно одного отдыхающего китайца. Задело и самого Олега — возможно, рикошетом от пули, а может, его «снял» снайпер с соседнего дома. Очнулся в реанимации — кругом милиция.

С тех пор Олег Иконников не покидал мест заключения. Сменил несколько колоний, не так давно его перевели из «Черного дельфина» в «Снежинку», где я его и нашла.

— А вам сколько? Вы верующая? Вы крещеная? — забросал меня вопросами Олег Иконников, сидящий в клетке.

— Так это вы меня будете интервьюировать? — шучу я. — Узнаю коллегу-писателя.

Иконников улыбается, показывая ряд железных зубов.

— Лучше вы о себе расскажите.

— С самого начала, что ли? Вы читали книгу «Большая Медведица»? Там описано все, что вошло в мой смертный приговор. А рассказы? Прочитайте, прошу вас. Там все есть. Хотя, наверное, не все, еще многое предстоит написать. Знаете, какое у меня прозвище?

— Икона.