Читаем Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку полностью

В отдельных случаях, когда производство по причине своей вредности вынужденно располагалось на значительном отдалении от поселка (как в рабочем поселке Звезда), главенствующую композиционную роль промышленного предприятия начинал играть «объект-заместитель» – здание общественного назначения (здание административно-партийных органов власти, народный дом, клуб, дом для приезжих и даже баня-прачечная и т. п.) или производственно-управленческого назначения (заводоуправление). Замещение промышленного объекта зданием общественного или административного назначения обнаруживается уже в первых проектах рабочих поселков, выполненных в начале 1920-х гг.

Подобное, например, встречается в проекте рабочего поселка при Истомкинской мануфактуре, заложенного в июле 1919 г., а также в проекте рабочего поселка-сада при орудийном заводе в Подлипках, где центральная площадь формировалась зданиями библиотеки, гостиницы и зала для общественных собраний[321]. В проекте соцпоселка Правдинск под Нижним Новгородом присутствовали «объекты-заместители» обоих видов – здание заводоуправления и здания общественного назначения. Одна из двух взаимно перпендикулярных планировочных осей поселка, направленная в сторону бумажного комбината (для работников которого он и был построен), завершалась зданием заводоуправления (вдоль этой оси располагались школа, стадион, детский сад, ясли). А центральная площадь формировалась зданиями общественного назначения: Домом культуры, пожарным депо, поселковым советом и гостиницей[322].

Постулат о ведущей композиционной роли градообразующего предприятия и требование его размещения в планировочно выделенном общественном центре поселения сформировались не сразу, а складывались постепенно. Поэтому в некоторых проектах рабочих поселков, выполненных в первые послереволюционные годы, не только отсутствовал промышленный объект, но и не был предусмотрен сам общественный центр[323]. Например, поселок Сокол имел децентрализованную планировку с несколькими подцентрами, связанными широкими озелененными аллеями[324], лишенными крупных зданий административно-культурного назначения. Фактически отсутствовал общественный центр также и в проекте рабочего поселка при Ярцевской мануфактуре[325]. В первом варианте рабочего поселка в Иваново-Вознесенске общественный центр также не был предусмотрен, а композиционным ядром планировочной структуры выступал парк. Кстати, экспертиза резко критиковала за это генплан Иваново-Вознесенска, и в последующих вариантах в поселке был заложен обширный общественный центр, включавший здания театра, клуба, библиотеки, магазинов, спортивного зала, двух школ.

Промышленный объект и общественный центр не были предусмотрены также и в первом варианте проекта поселка для рабочих главных железнодорожных мастерских Вологды. Местом строительства поселка была выбрана усадьба Ковырино – бывшее имение фон Тюмена под Вологдой. Инициаторами строительства рабочего поселка (который получил название Октябрьский), состоявшего из группы жилых домов, выступили сами рабочие, пытавшиеся своими руками решить жилищные проблемы. Они сами «проектировали» будущие дома, смастерив в деревообделочном цехе паровозоремонтных мастерских модель деревянного одноквартирного домика; сами и строили поселок, используя для фундаментов домов кирпич разрушенной церкви Михаила Архангела[326]. Именно из-за отсутствия градообразующего производственного предприятия или «объектов-заместителей» обоих видов проект разбивки территории поселка на застроечные участки при прохождении экспертизы в октябре 1922 г. был признан неудовлетворительным, а его авторам предложили в обязательном порядке ввести в генплан центральную площадь[327]. Что и было сделано, и в 1923 г. поселок был торжественно открыт[328]. Однако из-за отсутствия общественных зданий, которые было некому строить и непонятно на чьи деньги, планировочно выделенная центральная площадь так и осталась незастроенным пустырем (рис. 66). В целом отсутствие в генпланах поселений планировочно выделенного общественного центра с градообразующим предприятием или «объектом-заместителем» квалифицировалось экспертизой как серьезный недостаток, требовавший переработки проекта.


Рис. 66. Рабочий поселок-сад Октябрьский жилищно-строительного кооператива железнодорожных мастерских (г. Вологда). План разбивки участков. Арх. Д. Кржижановский, гражд. инж. А. Монтов. 1928


Рис. 67. Поселок-сад при параллельном расположении пассажирской и сортировочной станций. Генеральный план. Схема. Инж. В. А. Глазырин


Рис. 68. Поселок-сад при последовательном расположении пассажирской и сортировочной станций. Генеральный план. Схема. Инж. В. А. Глазырин


Рис. 69. Поселок-сад на станции Званка Мурманской железной дороги.

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Urbanica

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике
Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них. Вопрос о теоретических инструментах, позволяющих описывать подобные закономерности, становится в книге предметом критической дискуссии. В частности, авторы обсуждают и используют такие понятия, как «городской габитус», «воображаемое города», городские «ландшафты знания» и др. Особое внимание в этой связи уделяется сравнительной перспективе и различным типам отношений между городами. В качестве примеров в книге сопоставляется ряд европейских городов – таких как Берлин и Йена, Франкфурт и Гамбург, Шеффилд и Манчестер. Отдельно рассматриваются африканские города с точки зрения их «собственной логики».

Коллектив авторов , Мартина Лёв , Хельмут Беркинг

Скульптура и архитектура
Социальная справедливость и город
Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России. Работы Харви, тесно связанные с идеями левых интеллектуалов (прежде всего французских) середины 1960-х, сильнейшим образом повлияли на англосаксонскую традицию исследования города в XX веке.

Дэвид Харви

Обществознание, социология
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна. Марк Оже – директор по научной работе (directeur d'études) в Высшей школе социальных наук, которой он руководил с 1985 по 1995 год.

Марк Оже

Культурология / Философия / Образование и наука
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура
Две Москвы. Метафизика столицы
Две Москвы. Метафизика столицы

Рустам Рахматуллин – писатель-эссеист, краевед, многие годы изучающий историю Москвы, – по-новому осмысляет москвоведческие знания. Автор прибегает к неожиданным сопоставлениям и умозаключениям, ведет читателя одновременно по видимой и невидимой столице.Сравнивая ее с Римом, Иерусалимом, Константинополем, а также с Петербургом и другими русскими городами, он видит Москву как чудо проявления Высшего замысла, воплощаемого на протяжении многих веков в событиях истории, в художественных памятниках, в городской топографии, в символическом пространстве городских монастырей и бывших загородных усадеб. Во временах Московского Великого княжества и Русского царства, в петербургскую эпоху и в XX столетии. В деяниях Ивана Калиты и святого митрополита Петра, Ивана III и Ивана Грозного, первопечатника Ивана Федорова и князя Пожарского, Петра I и Екатерины II, зодчих Баженова и Казакова и многих других героев книги.

Рустам Эврикович Рахматуллин

Скульптура и архитектура