Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

– для «традиционного» быта – индивидуально-поквартирного заселения (в каждую квартиру по одной семье);

– для «нового» быта – коммунального покомнатно-посемейного заселения (в каждую квартиру по несколько семей) с ведением общего хозяйства и питанием в общей столовой (в этом случае кухня переоборудовалась под жилую комнату). Подобное, «двойное» использование дома заставило автора отказаться от расположения в квартирах ванных комнат. Их функции заменили две коллективные (предназначенные для общего пользования) ванные и прачечная, расположенные в подвальном этаже[496].

В 1924 г. архитектор А. К. Иванов по заданию ВСНХ проектировал жилой дом (общежитие) коммунального типа: «Проект… должен служить общежитием для учебного персонала химического института им. Карпова… В нем запроектировано 15 квартир в две и три комнаты и 43 одиночных комнаты». Площадь пола в одиночных комнатах – 25,49 кв. м (5,6 кв. саж.), кубатура – 90,81 куб. м (9,35 куб. саж.). Площадь отдельных квартир для семейных в две комнаты – 52,8 кв. м (11,6 кв. саж.), в три комнаты – 77,38 кв. м (17 кв. саж.). К 1925 г. принципы официальной жилищной политики уже не только вполне отчетливо выкристаллизовываются, но и основательно укореняются в практической деятельности органов местного управления. Например, составленная в этот период в Моссовете программа проектирования трех– и четырехэтажных каменных домов для рабочих уже полностью соответствует принципам государственной жилищной политики[497]: «…квартиры проектировать в 2 и 3 комнаты. Квартиру в 2 комнаты считать на 4–5 человек. Полезная площадь 2 комнат от 5 до 9 кв. саж. (то есть от 22,75 до 41 кв. м. – М. М.). Квартиру в 3 комнаты считать на 5–6 человек. Полезная площадь 3 комнат от 10 до 11 кв. саж. (от 45,5 до 50 кв. м. – М. М.). В квартирах должны быть: передняя, уборная, кухня, кладовая для продуктов, стенные шкафы. Ванны и умывальники в квартирах не устраивать, а лишь мойки при кухнях. Ванны устраивать общие для всех квартир… 60 % квартир проектировать по 2 комнаты и 40 % по 3 комнаты»[498]. Высота жилых комнат задавалась равной 3 м, средняя норма жилой площади на человека – 6 кв. м без различия возраста, минимальный размер площади пола отдельной комнаты – 9 кв. м.

В задании не оговаривалось, что заселение 2-комнатных (рассчитанных на 4–5 чел.) и 3-комнатных квартир (на 5–6 чел.) предполагалось осуществлять покомнатно-посемейно, с превращением их в коммунальное жилище, но реальная практика распределения жилища была именно таковой.

В июле 1925 г. Моссовет провел первый конкурс на составление проектов жилых домов для рабочих поселков. Цель конкурса – выявить тип жилья, который мог бы послужить переходной ступенью к «будущим формам пролетарской жилищной культуры»[499] – представить типы домов с квартирами для рабочей семьи, «живущей обособленным хозяйством в условиях жизни и климата Московской области»[500]. Задание предусматривало разработку трех типов домов: а) двухэтажного дома на 4–8 квартир, располагаемых поэтажно (то есть с квартирами в одном уровне); б) дома рядового блочного типа с числом квартир не менее трех, с расположением каждой квартиры в двух уровнях (второй этаж допускался мансардным); в) трех– и четырехэтажного огнестойкого дома с центральным отоплением (с числом входов в квартиры с лестничной площадки на каждом этаже не менее трех).

Однако программное задание оказалось чересчур «индивидуализированным» по сравнению с общей направленностью официальной жилищной политики[501]. Например, оно предполагало наличие в квартире для семьи из четырех человек не менее чем двух спален, а кроме того, столовой, кухни, кладовой, уборной, ванной и передней. Общая площадь квартиры, включая внутренние перегородки и печи, могла достигать 63 кв. м[502]. Роскошное по представлениям того времени жилище. Причем программа конкурса не включала обязательного требования предусматривать в планировке квартир их будущее покомнатно-посемейное заселение. Именно поэтому жюри конкурса его результатами осталось крайне недовольно и в качестве основной причины неудовлетворенности полученными проектными предложениями прямо указало на «индивидуалистский» характер программы, идущей вразрез с установками партии и правительства.