Граф

– Я теперь до конца жизни при звуках волчьего воя буду вскакивать посреди ночи и хвататься за оружие. – тихо произнес Дамиан.

Остальные промолчали.

А что сказать? Он высказал общую мысль.

Глава 6

Глава 6

1557 год, 30 апреля, окрестности Азака

Волчий вой и резня в стойбище степняков продолжалась не очень долго. Час или около того. По банальной причине – кончились жертвы. Кто сумел – погиб, остальные разбежались, стараясь как можно скорее оказаться на максимальном удалении от «проклятого места». Потому как среди выживших позже ходили разговоры о вызове чародеем русского Царя целой толпы шайтанов из Преисподней. Которые их и резали.

В крепости тоже слышали эти звуки, и кое-что видели. Все-таки стойбище находилось в некотором отдалении. Километрах в двух с небольшим гаком. Посему ни услышать, ни разглядеть ничего не могли толком. Далеко.

Воют?

Воют.

Фигуры какие-то в свете костров мелькают.

Да и все. Но настроение им это действо, конечно, не подняло. Утро же принесло гарнизону осознание – союзных степняков у них больше нет. Кончились.

А в стойбище с самого рассвета трудились слуги пришлых гостей, выступая в роли трофейных команд. Их цель была простая и доходчива. С одной стороны, собрать «улов», тщательно пройдясь по стоянке. С другой стороны, как можно сильнее деморализовать защитников крепости. Ибо все эти манипуляции с трупами хочешь – не хочешь, а действовали гарнизону Азака на нервы. Все ведь происходило на их глазах.

Где-то в районе полудня Андрей перешел к следующему этапу операции. Переговорам. Для чего направился к воротам крепости с достаточно торжественной процессией от своего укрепленного лагеря. Так, чтобы их заметили издалека и сумели как-то отреагировать.

– Проваливайте! – выкрикнул мужской голос со стены. Издалека. Надрываясь. Причем на русском языке.

– Переговоры! – выкрикнул встречно Андрей. Правда с помощью рупора, из-за чего не сильно при том напрягаясь.

– Проваливайте! Никаких переговоров!

– Белый волк предлагает сдаться! – вновь выкрикнул воевода.

Но вместо ответа со стороны стены раздался выстрел. Пуля полетела куда-то «в ту сторону» и закончила свой путь, вспахав землю. Однако красноречивее ее сказать вряд ли бы получилось.

Андрей повернулся к сопровождающей его наблюдателям:

– Вы видите, – развел он руками. – Не хотят они мирно.

– А ты бы как поступил? – усмехнулся доминиканец.

– Но я – это я.

– А они чем хуже?

– Тем что я даю им шанс. – с нажимом произнес Андрей. Но потом, смягчившись, улыбнулся, обращаясь к священникам. – Друзья мои, завтра утром я пойду на приступ крепости. И я прошу вас помолиться Всевышнему об успехе сего дела.

– На приступ? – удивился перс.

– На приступ, – кивнул воевода. – И мне будет нужна ваша молитва. Что каждый из вас от всей души помолился, прося Его даровать победу нам над людьми Султана.

– Ты думаешь, что молитва поможет? – удивился иезуит.

– Поможет, – твердо и максимально уверенно произнес Андрей. – Если бы я не был уверен в том, что Всевышний помогает в праведных делах, то я бы не выступил в этот поход.

– Но почему ты думаешь, что взятие этой крепости дело праведное и богоугодное? – поинтересовался Дамиан.

– Потому что если Царь всея Руси возьмет ее под контроль, то сможет остудить гнездо порока в Крыму. Ведь именно там, – махнул рукой Андрей в сторону полуострова, – гнездо разбоя, работорговли и содомии…

Следующие несколько минут граф живописал всю глубину грехопадения крымского хана, его последователей и покровителей. Особенно налегая на глубоко факультативные, но наиболее мерзкие аспекты бытия. Вроде развращения маленьких мальчиков и принуждения их к содомии.

Все его слушатели хмурились.

Им не сильно верилось, что в Крыму все настолько плохо. Но не они возражали. Никто из них не представлял сторону, в интересах которой было бы лоббирование дел Султана. Все обстояло строго наоборот. Посему они хмурились, морщились от излишне неприятных и грязных подробностей, но молчали и кивали.

– Посему я прошу вас помолиться вместе со мной, дабы Всевышний даровал нам победу. И, если будет его воля, то лишил бы защитников рассудка, превратив в зверей диких, проявив их самое мрачное нутро.

– Я помолюсь о твоей победе, – первым ответил перс, мулла, что возглавлял эту группу наблюдателей при полку.

После этих слов и остальным было некуда деваться. Посему и шиит, и католики, и православные представители духовенства пообещали вознести молитву с просьбой о помощи.

На этом сценка у крепости закончилась, и вся делегация молча вернулась в укрепленный лагерь. Где все вернулись к своим делам. Исключая православного священника полкового.

– Мне нужно, чтобы ты освятил это, – указал Андрей ему на ящики.

– Что сие? – поинтересовался доминиканец, стоявший невдалеке, опередив в этом вопросе полкового священника.

– Емкости с дымным составом. Я собираюсь их применять. И хочу, чтобы они оказались освященными, дабы их дым действовал как длань небес.