Граф ищет жену

– По правде говоря, мы очень нуждаемся в деньгах, – сказала Анджелина. – А эта идея пришла мне в голову, когда вдовствующая герцогиня Дрейкстоун заинтересовалась моим веером. Она попросила, чтобы художник, который его расписал, прислал ей свои работы. Но художник-то я… Как я могла сказать ей об этом? Нам нужен человек, который сможет отвезти веера герцогине, чтобы она выбрала все, что ей подойдет. А то, что не подойдет, нужно отвезти в лавку и продать таким образом, чтобы никто не узнал имя художника.

– Да-да, очень важно, чтобы никто об этом не узнал, – подчеркнула баронесса.

Епископ снова оглядел лежавшие на столе веера, потом кивнул и проговорил:

– Я смогу сделать это для вас. И не сообщу вашего имени. Думаю, пятьдесят процентов от цены – справедливое возмещение за все мои труды.

– Пятьдесят процентов? – фыркнула Анджелина. – Это просто возмутительно! С таким же успехом меня мог бы ограбить разбойник с большой дороги.

– Анджелина!.. – с упреком воскликнула пожилая леди.

– Но, бабуля, какой мне резон рисковать репутацией, если мы получим только половину? – возразила девушка. – Десять процентов – вот честная цена, епископ Уорсли. Все, что вы делаете, – продаете мои изделия. А вся остальная работа – моя.

– Возможно, вы не знаете деталей, мисс Рул. Мне придется искать покупателей, а если дела не пойдут, то носить товар из лавки в лавку, чтобы заинтересовать продавцов и получить хорошую цену, придется мне.

Анджелина обдумала слова епископа и решила, что мало денег – все-таки лучше, чем ничего.

– Хорошо, двадцать процентов, – сказала она.

– Сорок. И ни пенни меньше.

Анджелина поднялась на ноги и решительно заявила:

– Тридцать процентов – больше дать не могу. Либо соглашайтесь, либо я уйду и попытаюсь найти кого-то другого, кто будет готов заключить со мной справедливое соглашение.

Епископ Уорсли тоже встал и, с восхищением глядя на девушку, проговорил:

– А вы умеете торговаться, мисс Рул…

– Я в отчаянном положении, епископ Уорсли, но вовсе не глупа.

– И очень талантливы, – заметил епископ. – Хорошо, тридцать процентов. Я уверен, что вам хорошо заплатят за работу, но мне тоже нужно хорошо платить.

– Конечно, сэр. Спасибо за комплимент. – Анджелина улыбнулась и снова села рядом с бабушкой. – Но надо прояснить еще одно обстоятельство, – продолжала она. – Боюсь, я не могу долго ждать. Нужно, чтобы вы все продали как можно скорее.

– Посмотрю, что можно сделать, – ответил епископ Уорсли, усаживаясь в кресло. – Не возражаете, если я спрошу, для чего вам нужны деньги?

Анджелина взглянула на леди Рейлбридж, и та едва заметно кивнула.

– Видите ли, сэр, я пытаюсь спасти отца от тюрьмы. Пусть мы не сразу сумеем выплатить весь его долг, но я надеюсь заработать достаточно денег, чтобы кредиторы увидели, что мы рано или поздно сможем полностью отдать всю сумму.

– Вы хорошая дочь, мисс Рул.

Анджелина невольно вздохнула. Ей очень хотелось быть хорошей дочерью, но временами она сомневалась в том, что являлась таковой. Отец, во всяком случае, наверняка так не скажет, если узнает, что она за его спиной продает свои работы и к тому же не желает выходить замуж за лорда Торнуика.

Тут епископ вновь заговорил:

– Леди Рейлбридж, насколько я понимаю, хочет, чтобы вы остались в стороне от всех продаж, но это невозможно. Боюсь, вам все же придется поехать со мной, как только я найду покупателя.

– Но почему? – удивилась баронесса.

– Ни один порядочный владелец магазина или продавец предметов искусства не заинтересуется этими вещами, пока не удостоверится, что они не украдены.

– Понимаю, – кивнула Анджелина. – Ничего страшного, мы поедем, верно, бабушка?

Та тяжко вздохнула и пробормотала:

– Что ж, если так… Да, конечно, мы сделаем все, что необходимо, только бы наше предприятие удалось. Но дайте нам знать, когда это потребуется.

– Да, обязательно. Значит, вы можете оставить все это у меня?

– Разумеется, – ответила Анджелина. – Дома у меня много и других готовых изделий. Завтра же я все переправлю к вам.

– Прекрасно. А теперь… Еще кое-что, прежде чем я смогу начать.

– Что именно, сэр?

– Ваше имя. Неприятно признаваться, но я согласен с вашей бабушкой. Вы не можете назваться Анджелиной Рул. Так кем же вы хотите стать?

Глава 11

Кто этот окровавленный боец?

У. Шекспир. Макбет, акт I, сцена 2

Харрисон продолжал следить за дверью – это было весьма необычное для него занятие, но все же взгляд его то и дело обращался к лестничной площадке у входа в бальный зал, где вот-вот должна была появиться Анджелина.

Ох, не стоило ему целовать ее. Он с самого начала это знал. Да, знал, однако не смог подавить это желание, как ни старался. Конечно, она не поверила ему, но он не солгал, когда сказал, что ее взгляд умолял его об этом. И он мог зайти гораздо дальше, но, к счастью, сдержался.

Стоя в зале с двумя джентльменами, Харрисон делал вид, что его очень интересует их беседа. Он даже время от времени вставлял реплики, но думал при этом совсем о другом…