Наполеон III также был настроен поддержать в принципе продвижение Сардинии на юг полуострова взамен передачи Франции Ниццы и Савойи. Правительство королевства было в смятении. «Непосредственная реакция Дабормиды, — полагает Смит, — заключалась в том, что Пьемонт должен избегать любой сдачи национальной территории, а вместо этого полагаться на обещание помощи Англии в аннексии Центральной Италии. Но другие министры были менее оптимистичны. Раттацци озвучил Кавуру предложение о том, что они должны совместно согласиться на компромисс, по которому откажутся от единственной провинции Савойя в обмен на аннексию Эмилии и Тосканы. Кавур сначала, казалось, поддержал это предложение, но затем отступил, и Раттацци из этого сделал вывод — можно спорить, справедливо или нет, что друзья Кавура намеревались пожертвовать Ниццей, так же как и Савойей, чтобы добиться согласия Наполеона на их возвращение к власти»[462]
.С учетом внутриполитических и международных обстоятельств в конце 1859 — начале января 1860 года Виктор Эммануил II оказался перед сложным выбором. С одной стороны, он хотел продолжать единолично править королевством при слабом правительстве и отсутствии парламента. Для этого монарх готов был пойти на любые шаги, вплоть до союза с левыми политическими силами. Любезности с Гарибальди были ясным сигналом тому. Однако Ламармора, Раттацци и некоторые другие члены кабинета, а также известные политические деятели принимали эту ситуацию критически. Министры были готовы подать в отставку. Даже генерал Ламармора говорил, что готов с удовольствием уступить кресло премьера Кавуру или Массимо Д'Адзельо[463]
.Король просил министров не делать этого и предпринял соответствующие меры. Начинания Гарибальди по сбору средств на оружие и вербовке добровольцев были остановлены. Генерал исчез из Турина. Вскоре он объявился в Фино, недалеко от Комо, где 24 января 1860 года женился на Джузеппине Раймонди, дочери богатого ломбардского дворянина, но брак по вине супруги оказался неудачным. Гарибальди отбыл в Геную, а оттуда на остров Капрера.
Однако это кардинально не изменило положение вещей. В отставку был готов подать министр образования Габрио Казати, который представлял в правительстве Ломбардию. Он полагал, что необходимо строить новое государство, учитывающее мнение как Пьемонта, так и Ломбардии в равной степени. При этом если в 1848 году в Ломбардии был проведен плебисцит о воссоединении с Сардинским королевством, то в 1859-м Пьемонт просто распространил свое законодательство и правила в соседнем регионе. Почему нормы Ломбардии не могли найти свое применение в новом государстве? Регион не должен стать придатком или колонией Сардинии. Равенство Пьемонта и Ломбардии, по мнению миланца, могло быть достигнуто посредством нового парламента (Конституционной ассамблеи), избираемого одинаково обеими частями страны.
Многие политики (в том числе Раттацци, Кастелли и др.) полагали, что в сложившейся ситуации необходимо вернуть Кавура в правительство. Однако король продолжал отметать данную идею. Ему не давали покоя воспоминания о битвах с Кавуром по поводу его полномочий, отношений с Розиной и бурном объяснении на вилле Мелькиорри.
Кавур, в свою очередь, также не желал возвращаться при таких воззрениях короля. Он настаивал на необходимости возвращения к жизни парламента и введения полномочий короля в конституционные рамки. С учетом произошедших изменений надо было проводить новые выборы в законодательный орган. Роль правительства снова должна была возрасти и в определенной степени уравновесить власть короля и его двора.
Решительные изменения произошли в конце декабря 1859 года, когда решался вопрос, кто будет представлять Пьемонт на международном конгрессе. Правительство, политические и общественные силы, пресса настаивали на том, что Кавур станет лучшим делегатом королевства на переговорах. С его именем ассоциировалось дело объединения Италии. Он был наиболее сильной фигурой, имевшей вес для европейской дипломатии. Кроме того, Наполеон III негласно поддержал кандидатуру бывшего главы пьемонтского правительства.