Граф Кавур. Человек, который создал Италию

22 декабря Нигра по указанию королевского двора отправился в Лери с поручением передать Кавуру, чтобы тот срочно прибыл в Турин для встречи с Виктором Эммануилом II. Переговоры закончились удовлетворительно, а 24 декабря было объявлено, что Кавур представит королевство на конгрессе. При этом самого Кавура смущало то обстоятельство, что любые внешнеполитические действия правительства постоянно согласовывались с хозяином Тюильри, в том числе и по «итальянскому вопросу». Он с презрением относился к такому кабинету министров. «Несмотря ни на что, я принял предложение, — написал Кавур Фарини 25 декабря, — потому что, отказавшись, я должен был бы по необходимости объявить антагонизм фатальным для Италии. Но, принимая, я верю, что приношу величайшую жертву, которую может сделать публичный человек для своей страны, а не просто молча терпеть жестокие оскорбления и соглашаться с правительством, не внушающим мне ни уважения, ни доверия»[464].

В начале января 1860 года выяснилось, что конгресс не соберется, а 4 января в отставку был отправлен французский министр иностранных дел Валевский, который традиционно противостоял Кавуру и считался антагонистом делу итальянского единения. По мнению европейских правителей и дипломатов, отставка Валевского означала новый импульс для продвижения «итальянского вопроса». Однако кто будет его продвигать?

Вскоре выяснилось, что британцы благосклонно отнеслись к полноценному возвращению Кавура за стол международных переговоров по Италии, а Наполеон III увидел в этом решение проблемы Центральной Италии в пользу Сардинского королевства, но за счет уступки Турином Савойи и Ниццы. «Принц Наполеон, — пишет Тейер, — отчасти выступая от имени императора, настаивал на том, чтобы Кавура послали в Париж продвигать дела… Относительно перспектив конгресса лорд Джон Рассел написал Хадсону: „Надеюсь, Кавур приедет в Париж и Лондон“. „Как дубы растут из желудей, — заметил по этому поводу Хадсон, — так даже это краткое приглашение произвело соответствующий эффект, повлиявший на падение кабинета министров“»[465].

Невозможно доподлинно сказать, какое из событий стало решающим для возвращения Кавура на вершину правительственной властной пирамиды. Скорее всего, весь комплекс причин и событий. Однако именно британский посланник в Турине Хадсон стал той гирькой, которая склонила чашу весов в пользу героя нашей книги.

Члены кабинета министров Пьемонта были бы рады, если бы Кавур отправился с дипломатической миссией по европейским столицам, что давало шанс на решение затянувшейся болезненной проблемы Центральной Италии, и при этом не бросал бы публично тень на их действия (или бездействие). По поводу вопроса возвращения Кавура в премьерское кресло в последние месяцы жестко сошлись противоборствовавшие политические силы и группировки, что начало приобретать характер национального противостояния и кризиса. Для одних Кавур был надеждой, а для других — врагом.

Однако сам Кавур прекрасно понимал свою роль и значимость для жизни королевства, поэтому одним из важнейших условий для своего возвращения к делам поставил вопрос о гарантиях созыва парламента в марте 1860 года. Король не желал лишаться безграничной власти и отверг ультиматум своего бывшего первого министра. Кавур, разочарованный неуступчивостью монарха, решил вернуться в Лери.

Днем 16 января Кавур пришел попрощаться к Хадсону, и в тот же час у британского посланника появился генерал Паоло Солароли, который принес некоторые правительственные документы. Разговор зашел о требованиях Кавура и реакции властей на них. Британец попросил Кавура написать их, но Камилло посчитал это за напрасный труд. Тогда Хадсон собственноручно написал на листе бумаги, что хотел бывший глава правительства, и передал его генералу. При этом Кавур подтвердил, что при выполнении его требований он готов возглавить дипломатическую миссию. Солароли поспешил с этой бумагой в правительство. Однако там поднялся шум, когда выяснились все обстоятельства дела. Ламармора заявил, что правительство не может исполнять свои обязанности при вмешательстве посла иностранного государства во внутренние дела страны. Правительство должно уйти в отставку. В тот же вечер король, признав нежизнеспособность кабинета министров, принял его отставку и срочно вызвал к себе Кавура.

В ходе разговора Виктор Эммануил II поставил условие, чтобы Кавур больше никогда не позволял себе вмешиваться в его отношения с Розиной. Кроме того, он известил собеседника, что Наполеон III в обмен на свое благосклонное отношение по вопросу Центральной Италии потребовал передать Франции Ниццу и Савойю. Кавур принял требования короля. Таков вкратце был процесс назначения Кавура главой правительства.