Граф Сен-Жермен — тайны королей

благоразумны, и Вы переживете эту бурю. Я не вижу необходимости в нашей

встрече. Что можем мы сказать друг другу? Вы будете просить у меня

невозможного. Я ничего не смогу сделать ни для короля, ни для королевы, ни

для их семьи и даже для герцога Орлеанского, который завтра будет

праздновать победу и, тем не менее, взойдя на Капитолий, будет сброшен с

Тарпейской Скалы. Однако, если Вам не терпится встретить старого друга,приходите к восьмичасовой мессе в Реколлет во вторую справа молельню и

ждите меня там. До встречи...

Граф Сен-Жермен."

Прочтя это имя, хотя и предполагала ранее его авторство, я все же невольно

вздрогнула. Так значит он жив — тот, о котором говорили, что он умер в 1784

году и о котором я не имела никаких сведений долгие-долгие годы — он вновь

неожиданно появился — и в такой момент, в такую эпоху! Зачем он вернулся во

Францию? Как удается ему так долго жить, не старея? Ведь я знала пожилых

людей, которые видели его сорока-пятидесятилетним в самом начале XVIII

века.

Было уже заполночь, когда я закончила читать его письмо. Рандеву было

назначено на утро, и я отправилась спать. Спала я мало, ужасные сны

совершенно измучили меня, и в их отвратительной причудливости мне,

вероятно, привиделось будущее, хотя я и не осознавала этого в достаточной

мере. На рассвете я проснулась совсем разбитой. Я приказала своему слуге

приготовить мне крепкого кофе и, выпив две чашки, немного взбодрилась. К

половине восьмого утра я распорядилась подать паланкин и в сопровождении

своего старого доверенного слуги отправилась в Реколлет.

Церковь была пуста. Оставив моего Ляроша на страже, я вошла в указанную

часовню. Вскоре (я даже не успела собраться с мыслями и обратиться к

Господу) я заметила приближающегося мужчину... Это был он, собственной

персоной...

Да! Он выглядел так же, как и в 1760 году, а моего лица время не

пощадило... Я была поражена этим. Улыбаясь, он подошел ко мне и, взяв мою

руку, галантно поцеловал ее. Я была столь смущена, что позволила ему это, несмотря на святость места, в котором мы находились.

— Так это Вы? — проговорила я. — И откуда Вы на сей раз?

— Из Китая и Японии.

— Или, скорее, с того света!

— Да, в самом деле. Вы почти угадали! Ах! Мадам. Там(я подчеркиваю

выражение) не случается таких странностей, как здесь. Как устранили

монархию Людовика XIV? Вам, не видевшей этого, трудно, вероятно, уловить

сравнение, но мне...

— Я понимаю Вас, человек прошлого!

— Кто знает об истории этого великого царствования? И кардинал Ришелье, родившись вновь, наверное, сошел бы с ума. Это бесправие! Что говорил я Вам

и королеве? Я говорил, что господин Морепа, в силу своей чрезмерной

уступчивости, упустит власть из своих рук, и страна покатится в пропасть. Я

был Кассандрой, или же пророком бедствий. Как же теперь Вы устоите?

— Ах, граф. Ваша мудрость ныне будет бесполезной.

— Мадам. Сеющий ветер пожинает бурю. Так говорит Иисус в Евангелии.

Этим выражением люди обязаны именно мне, хотя Священное Писание и

записало его со слов Иисуса.

— Неужели, — сказала я, постаравшись улыбнуться.

Он же, не обратив внимание на мое восклицание, продолжил свою речь:

— Я писал Вам уже о том, что я не могу ничего сделать, ибо руки мои

связаны более сильным, нежели я сам.Существуют времена, когда укрытия

найти совершенно невозможно, ибо Онприказал, и воля Егодолжна быть

исполнена. Сейчас именно и настали такие времена6.

6 Выделено в оригинале. — прим авт.

— Вы увидитесь с королевой?

— Нет. Она обречена.

— Обречена? На что?

— На смерть.

— О! — на этот раз я не удержалась от вскрика и, протянув к графу свои

дрожащие руки, пробормотала. — И Вы тоже! Вы! Вы!

— Да, я. Я, как и Казот!

— Вы знаете...

— Я знаю то, о чем Вы даже и не догадываетесь. Возвращайтесь во дворец, разыщите королеву и предупредите ее об опасности, ибо этот день может

оказаться последним для нее. Существует заговор против Ее Величества.

Убийство тщательно спланировано.

— Вы наводите на меня ужас. Однако граф д'Эстен обещал свою помощь.

— Он струсит и попытается скрыться.

— Но господин Лафайет...

— Дутый мыльный пузырь! Именно сейчас решается его судьба. Либо он

будет марионеткой, либо трупом. К полудню, я думаю, все уже будет решено.

— Монсеньор, — сказала я, — Вы могли бы оказать величайшую услугу

монархии, если бы пожелали того!

— А если это не в моих силах?

— Разве...?

— Да-да. А если это не в моих силах? Видите ли, я думаю, ко мне уже не