Графиня по вызову

В целом я была готова к такому развитию событий. Прикидываться дурочкой и притворяться, будто я здесь ни при чем, было бы глупо. Раз кардинал уже знает, что история с котолаком – моих рук дело, найти доказательства ему труда не составит. Зато мои попытки состроить из себя поруганную невинность могут быть им восприняты крайне отрицательно. В частности, Монтерей может решить, что я пытаюсь выставить его идиотом, а такие люди подобного не прощают. Признание же вряд ли будет стоить мне дорого. Во-первых, ничего такого уж серьезного в моих действиях не было. Во-вторых… а что мне, собственно говоря, можно предъявить?

– Ваше высокопреосвященство, я вовсе не пытаюсь отпираться, – заверила я. – Как вы совершенно справедливо отметили, я действительно гостила некоторое время в доме графа Мурильо и, уходя, оставила у него свое животное. Но, ваше высокопреосвященство, я вовсе не навязывала графу этого зверя! Совсем напротив, граф сам настаивал на том, чтобы я уступила ему своего питомца. Даже предлагал мне деньги.

– Допустим, – не стал возражать кардинал. – Но вы ввели его в заблуждение, будто речь идет не о котолаке, а об обыкновенной кошке.

– Простите, ваше высокопреосвященство, но это не так, – горячо возразила я. – Я ни разу прямо не сказала, что зверь является кошкой. Лорд Мурильо сделал все выводы сам. Если он принял котолака за кошку, я чрезвычайно об этом сожалею. Но, согласитесь, меня никак нельзя в этом обвинить.

Я позволила легкой хитринке проскользнуть во взгляде. Со стороны кушетки раздался смешок. Монтерей-старший устремил в сторону племянника крайне неодобрительный взгляд.

– Хорошо. – Его высокопреосвященство снова сосредоточил внимание на моей персоне. – А известно ли вам, леди Ортэго, что по закону торговля магическими животными на территории Эрталии строжайше запрещена? И кстати, насколько мне известно, на территории Ристонии тоже.

– Я, кажется, припоминаю нечто подобное, ваше высокопреосвященство, – кивнула я. – Но разве это имеет ко мне отношение? Ведь я не продавала графу котолака. А дарить магических животных, насколько мне известно, законом не воспрещается.

– Графу Мурильо вы животное подарили, – согласился кардинал. – Но перед этим вы должны были где-то купить котолака. И эта сделка, без сомнения, была незаконной.

– Я, право, не знаю, ваше высокопреосвященство, – проговорила я, теребя украшающие платье рюши. – Это, конечно, вполне вероятно. Однако, – более уверенно продолжила я, поднимая глаза, – когда я мельком слышала про запрещающий торговлю закон, там, кажется, упоминалось, что данный запрет касается только продающей стороны. В случае заключения подобной сделки покупатель ответственности не несет. Пункт 3б, если не ошибаюсь.

Я склонила голову набок, ожидая следующей реплики кардинала.

– У вас удивительно тонкий слух и хорошая память, – отметил он с непроницаемым лицом.

Я подумала, что сказать «благодарю вас» будет чрезмерной наглостью, и промолчала. Вместо меня заговорил Рэм.

– Я бы хотел сделать одно замечание, – негромко произнес он со своего места. – Думаю, леди Ортэго говорит правду.

– О том, что не имеет отношения к торговле котолаками? – скептически переспросил кардинал, не отводя от моего лица испытующего взгляда.

– Нет, – отозвался Рэм с легкой усмешкой. – О том, что не имеет личной заинтересованности в вопросе женитьбы графа Мурильо. Моя осведомительница с женской половины неоднократно говорила о том, что леди Иветта не желает выходить за графа замуж. Рискну предположить, что леди Аделина просто пошла новой подруге навстречу и решила помочь ей из женской солидарности.

– Это правда, леди Ортэго? – поинтересовался кардинал.

Я прикинула, можно ли считать скромный мешочек золотых, заплаченный мне Арманом, аналогом женской солидарности. Засомневалась и потому пробубнила что-то вроде:

– Некоторым образом.

– Ну что ж. – Кардинал дважды стукнул костяшками пальцев по столу. – В таком случае сообщите мне имя и адрес человека, у которого приобрели котолака, и на этом мы будем считать инцидент исчерпанным.

– Его имени я никогда не знала, а адрес забыла, – соврала я, даже не считая нужным скрывать, что вру.

– У вас отличная память, – поморщился Монтерей. – Потрудитесь напрячь ее еще раз.

– Ваше высокопреосвященство, – окончательно перестав играть, я устремила на кардинала взгляд той, кем являлась на самом деле, – за кого вы меня принимаете?

Своих не сдают. Это одно из главных правил, которым необходимо следовать, если не хочешь и сам сгинуть прежде, чем наступит ближайшая осень. Это не означает, конечно, что я бы стала молчать под пытками. Всему есть свой, обоснованный логикой предел. Если бы меня отвели, как выразился недавно Рэм, «вниз», я бы рассказала все, что знаю, прежде чем палач начал бы применять существующие там доводы. Позаботившись таким образом о том, чтобы до этих самых доводов дело не дошло. Однако в данном случае столь крутой поворот казался чрезвычайно маловероятным. Дело было недостаточно серьезным. Да, я нередко нарушаю закон, но делаю это умеренно, имея богатый опыт хождения по грани.