Графиня замка Ривердон

И теперь вставал вопрос о сопровождении. В одиночку мне здесь ездить было нельзя. Запрещал не только этикет. Мое положение сразу падало куда-то до уровня служанки. Ну и обращение могло быть соответствующим. Обычно незамужнюю аристократку сопровождали личная служанка и мужчина-слуга. И если первую я могла найти, ну или назначить, то со вторым были проблемы. Слуг мужского пола в замке не имелось.

— Значит, поедет Джон, — решила я и отправила управляющему магического вестника с этим радостным известием.

Джон в восторг не пришел. Но отказаться не посмел.

И потому в нужный срок мы трое сели в карету (дождь уже начинал накрапывать, а управляющий все же не простой слуга) и отправились на бал. Пока я буду знакомиться с местной аристократией и демонстрировать всем свое древнее платье, Джон со служанкой и кучером подождут в комнате для слуг. Там их и накормят, и напоят.

Возвращаться мы планировали на следующее утро. Сразу после окончания бала отправимся в городскую таверну, там переночуем. Ну а утром, после завтрака, отправимся обратно, домой.

Поездка до города прошла спокойно, без приключений. Если не считать, конечно, приключением сильный дождь и порывистый ветер, которые временами заставляли карету трястись, как стебель тростника на бурном ветру. В городские ворота, пока что открытые, мы въезжали уже по ливню с грозой, гром гремел вдалеке, предвещая нечто пугающее. В городские ворота, пока что открытые, мы въезжали уже по ливень с грозой. Кучер, надвинувший на себя козырек, как можно дальше, довез нашу троицу до самых дверей ратуши. И все равно я, в платье и плаще, умудрилась не только промокнуть, но и продрогнуть. И в холл, сверкавший и переливавшийся огнями, входила с мыслью: «Да неужели мы все-таки прибыли!»

Внутри было не только светло, но и тепло, словно само пространство обволакивало своих гостей уютом. Раздавался смех, разговоры, витающие в воздухе как песни птиц, и музыка, словно идущая из сердца самого здания. Я сняла и отдала свой плащ прибежавшему мне на помощь пареньку-слуге. Его золото-светлые волосы сверкали в свете канделябров, и умение так деликатно обращаться с нарядами клиентов заслуживало аплодисментов. А другой слуга в это время уводил моих сопровождающих на кухню.

Из ближайшей прикрытой двери доносились звуки музыки и людские голоса. Туда-то я и вошла, в компании все того же слуги. Бал был в разгаре. Дамы и джентльмены всех возрастов толпились на паркете, выполняя сложные, на мой взгляд, движения, которые казались неестественными, но вместе с тем плавными, практически танцевальными. Они кружились, приседали и поднимались, в их глазах читались азарт и наслаждение, будто каждый шаг, который они проделывали, был в унисон с пульсацией музыки.

Чтобы не мешать им, я пробралась к стенке, встала у занавешенного окна и притворилась частью тяжелой аляповатой шторы.

Увы, не помогло.

Меня нашли и там.

Причем я подозревала, что слугам приказали известить найра мэра, когда я появлюсь в ратуше. Иначе как бы он узнал о моем появлении так быстро?

— Добрый вечер, найра Виктория, — прозвучал сбоку от меня знакомый голос буквально через несколько минут после моего появления в зале. И перед моими глазами предстал сам мэр, элегантно одетый, смотревший на меня внимательным и цепким взглядом. — Рад, что вы с могли выбраться на бал.

Пришлось поворачиваться и растягивать губы в фальшивой улыбке.

— Добрый вечер, ваше сиятельство. Благодарю за приглашение. Я рада появиться здесь.

Ложь. От первого до последнего слова ложь. И вечер не особо добрый, так как за окном бушевала гроза. И я не хотела находиться на балу.

Мэр все понял, я видела это по его насмешливому взгляду. Но он не стал ловить меня на вранье. Нет, он задумчиво произнес.

— У вас довольно оригинальный наряд, найра Виктория. Не расскажете, где приобрели его?

— Бабушкино наследство, — я опять фальшиво улыбнулась. — Я хранила его всю свою жизнь и сегодня решила появиться в нем в свете.

«Стерва», — сказал мне взглядом мэр.

Подумаешь, удивил.

Глава 22

Уж не знаю, до чего мы дошли бы в нашем желании посоревноваться в остроумии, но найра мэра отвлекли: к нему бросились сразу две молодые прелестницы. Они, весело щебеча и полностью игнорируя мое присутствие, оттеснили его от меня. Зазвучали новые аккорды. И найр мэр стал натирать паркет вместе с остальными танцорами.

Я снова осталась в одиночестве, что меня полностью устраивало. Я планировала простоять на своем месте около получаса, а затем потихоньку удалиться. Да вот беда: по такой сильной грозе, которая бушевала за окном, до трактира было просто не добраться. И вставал вопрос: куда и каким образом сбежать, чтобы меня не увидели и не поймали?

Ответа у меня, к сожалению, не было. И потому все, что мне оставалось, — это стоять у занавешенного окна. Молча. В одиночестве. Как дерево в пустыне — у всех на виду.

Между тем музыка замолчала. И найр мэр снова предстал передо мной, ничуть не запыхавшись.

— Скучаете, найра Виктория?

— Ни в коем случае. Наслаждаюсь, ваше сиятельство, в основном видами танцоров.

— А сами почему не танцуете?

— Не умею.