Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

в языке памятников древнерусской письменности были классом форм, в целом заимствованных из ст.-сл. языка, и на протяжении всей истории русского языка они остаются сугубо книжной категорией – как стилистически немаркированные закрепились только отдельные адъективировавшиеся образования (любимый, родимый, непроходимый) <…> история их по существу сводится к изменению круга глаголов, от которых данные причастия образуются (Кузьмина, Немченко 1982: 366–367).

М. В. Ломоносов высказывался весьма категорично:

От российских глаголов, у славян в употреблении не бывших, произведенные, напр.: трогаемый, качаемый, мараемый, весьма дики и слуху несносны (Ломоносов 1952: 547–548).

В современном русском языке есть немало других ограничений, рационально никак не мотивированных:

…формы на -м образуются <…> главным образом от приставочных глаголов НСВ [несовершенного вида. – Л. З.] с суффиксами вторичной имперфективации (изучаемый, осуществляемый, застраиваемый) и глаголов на -овать / -евать (цитируемый, рекомендуемый). У большей части глаголов других типов (ср. топтать, держать, учить, строить, чистить, стричь, рыть и мн. др.) их образование невозможно или затруднительно (Князев 2007: 490).

Никаких аргументов этому, кроме «весьма дики и слуху несносны», не привести. М. В. Всеволодова, указывая на системность причастий с суффиксами -им, -ем, -ом, пишет:

Фактически все причастия грамматики 1831 г. А. Х. Востокова есть и сейчас.

Вот некоторые: Есть часто пекомый лимонный кекс; Скребомый еще и неплохо рисует?; Стандартный вариант, плетомый всеми; Весь вечер, едомый комарами, я просидел возле нее; В той же первой лиге есть за уши тяномый Динамо СПб. И: Якорь, тягомый вбок канатом, оборачивается (ср.: тяга, польск. ciagnac – тянуть); Президент с железной палкой матом крыл, эмоцией трясомый; Человек, метомый страстью, всё-таки не вполне имеет возможность потакать своему пороку; Он не соразмерял теперь силу укуса и прочность грызомого; Что по этому поводу думает деромый, никому в голову не приходит поинтересоваться (Всеволодова 2013: 14)[806].

Противоречивые грамматические и стилистические значения страдательных причастий настоящего времени активно используются современной поэзией. Авторы употребляют причастия на -омый часто. Например, в контекстах рядом располагаются и рифмуются причастие несомый, сохраняющее глагольность и залоговое значение пассива, и бесспорное прилагательное невесомый:

Я к трапеции прикоснулся
и она улетела а потом
я соприкоснулся с небесным трепетом
так душа летела и тело пело
<…>
трапециевидный звук
распростерт над нами
им несомые

и мы невесомыебудем продолжены
иже еси Дебюсси Равель на ухабах Баха

Константин Кедров-Челищев. «Трапеция»

[807] ;