Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

То со страстью дождь, то птица: «Пити!»
Льнут к ночной рубашке безграничной,
Не давая мне одной побыти
Как желток во скорлупе яичной.

Зря я, что ль, вставала, не будя,

Ощупью отыскивала пиво
И белье сушимое брезгливо
Раздвигала, проходя?

Мария Степанова. «То со страстью дождь, то птица: „Пити!“…»

[816] ;

они[817]

махали, дружные, хвостом,когда взлетала пламенная речь,
держимая за ниточку.
Потом
они вскричали: «Слава! наш летучный!
наш небывалый мышка-пустонавт!
Прощай, наш фрэнд! Алас на нас!
Гуд навт!»
И мышка улетела в потолок,
помахивая цыпочками ног.

Александр Левин. «Модель космического корабля „Восторг-один“ Конструктор № 2 для продолжающих»

[818]

Ср: держать речь, неудержимый;

Не умереть и не сойти с ума,
Пока полна несомая

сума.Как объяснить, как это объяснить:
Такую прочность обретает нить,
Такую власть – невинный голосок:
«Хлеб, молоко и сахарный песок…»

Зоя Эзрохи «Голосок»

[819].

Причастия на -имый весьма продуктивны в авторском формообразовании:

Учительски преклонный ученик
в который раз прилаживает ранец
к своим летам, где более привык
учить, чем, пересматривая глянец,
учимым

быть, но в том и передел,и данностью простёртая наука,
чтоб вычленять назначенный удел
и до, и после прохожденья звука.

Эдуард Хвиловский. «Восемь восьмистиший»

[820] ;

Сквозь редкие осечки да седины
следя свой облик, зеркалом сердимый

,земную жизнь пройдя за середину

и находясь вполне среди своих,

не убоимся, именитый стих
друзьям примерив, сим утешить их.

Дмитрий Бобышев. «Привал интеллигентов»

[821] ;

Фома:
Слюды здесь нет, искать ее напрасно
Она в горах, где качеством алмазным
Прообразует блеск сулимых

нам мировИ чтобы не томить тебя рассказом,
Знай, глупая, – из прочиих даров
Мир этот лучше всех – клянусь клюкой и плешью
А ты, уродина, себя горошком тешишь.

Анри Волохонский. «Фома…»

[822] ;

Танцор исчез. Остался только танец,
классическая взвесь кружимых

звезд.Он – Тот, Кто первым слово произнес,
язык движений тихими устами
заставил длиться. Слышишь до чего
неслышно все меняется, стараясь
не выдать тайну танца тайну танца,
которая движением живет.
Я начинаю – шаг, дыханье, взмах —
я растворяюсь, ширюсь, исчезаю…
уже не мне плывет перед глазами
заканчивающаяся зима.

Надя Делаланд. «Танцор исчез. Остался только танец…»

[823] ;

На языке своем отважном,
Знобимом

, как звериная душа,В их радужных очах, —
Ночь говорит.
И кровь ее щебечет —
То шумный парус, то волна,
То бабочкой в горсти забьется сонно

Светлана Иванова. «Стихи о ночи»

[824] ;