Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

В мелкой редкой зеленой сетке
Дождик-дождик, кусты ли, птички.
Я, балконной на табуретке.
Ты, сплотившись до яркой точки.
Замещая во мне, как крест,
Ночевидимое

окрест.Те сирени цветные груши,
Что, как щеки, никчемно мокнут.
То возможное на два гроша,
Полюбимое как не могут.

Мария Степанова. «В мелкой редкой зеленой сетке…»

[841] ;

Гора, прощай. По одному
огни сухие, пепелимы

,со склона скатятся в потьму,
как пух сожженный тополиный
(у павшей ласточки в дому
сомкнутся крыльев половины,
и сны – приснятся – никому).

Олег Юрьев. «Три семистишия»

[842].

Доминирование парадигматики над синтагматикой обнаруживается и при обратном словообразовании, например при устранении приставки не-:

Два японца – Рубинштейн и Пригов
Вместе вышли к краешку земли
Видят: в поле загорелись риги
Видят: тени мечутся вдали

И пошли, пошли огнем палимы

Тот на Север, этот – на Восток
Всякий малой смертью одолимый
Во вселенский шумный водосток
Чрез то
Навсегда опускаемые

Дмитрий Александрович Пригов. «Два японца – Рубинштейн и Пригов…»

[843].

Заметное место в авторской грамматике занимают такие случаи обратного словообразования, как десубстантивация причастий, которые в общеупотребительном языке лексикализованы в какой-либо застывшей форме, например среднего рода (незнаемое, содержимое, насекомое):

Недельной смерти я сдала экзамен.
престиж велит искать утех простых.
Поэт, что второгодниками знаем
и скрытен столь, вдруг шуток не простит?

Белла Ахмадулина. «Больничные шутки и развлечения»

[844] ;

как будто дует:
как по коридору:

и свет: нигде не облекавший образы:

не содержимый

ими никогда

Геннадий Айги. «К заре: в перерывах сна»

[845].

Существительное насекомое изменяется по родам:

Идёт медведь промокшей шкурой
В постель горячего ребёнка —
Он голой лапой слышит землю,
И шерсть топорщится тогда.
А там, когда под лапой тёплой
Погибнет поздний насекомый

,Трава примятая продолжит шевеленье,
Пока не кончится зверёк.

Владимир Кривошеев. «В лесу, где тайно пахнет лесом…»

[846] ;

насекомая

в стаканепрямокрылая на вид
шевелит себе ногами
ничего не говорит
<…>
капля крови чуть живая
человечая на вид
насекомая зевает
ничего не говорит

Ольга Зондберг. «Насекомая в стакане…» / «Зверинец»

[847].

Это существительное приобретает определяемые слова и метафоризируется:

Что же ты, головопузый,
Все скучаешь и молчишь,
Разве только с пьяной Музой
В серой щели переспишь.

Ты ее как муху ловишь,

Паутинясь целый век.
Темнотелыш, темнолобыш,
Насекомый человек.

Сергей Стратановский. «Что же ты, головотелый…»

[848] ;

Смотри, дружок, скорей смотри сюда:
жизнь – это ласка, то есть не борьба,
а прижимание детей, травы, и кошек,
и девушек то к шее, то к плечу…
Лечись, дружок, покуда я лечу,
как насекомый ангел летних мошек

.

Виталий Кальпиди. «Смотри, дружок, скорей смотри сюда…»

[849] ;