Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Глагол кормить в общеупотребительном языке управляет винительным падежом, но только когда объектом действия являются живые существа или их совокупности (можно кормить ребенка, кошку, гостей, семью; в переносном значении возможна такая метонимия, как в рекламе незачем кормить аптеки). О еде можно сказать, что ее скармливают.

Глагол печалить в нормативной грамматике тоже может управлять только существительным или местоимением со значением лица, причем гораздо реже, чем глагол кормить. Высказывания типа твое поведение печалит маму и меня не вполне естественны, так как это глагол стилистически книжный. Впрочем, видовой коррелят опечалить, тоже книжный, оказывается более приемлемым: меня опечалило это известие.

Ранее (на с. 499) приводилась цитата из стихотворения Андрея Полякова со словами О, Косарь, удивляющий головы с плеч. Удивлять – глагол переходный, но объект в норме может быть выражен только одушевленным существительным: удивлять кого.

Глаголы плясать и танцевать в нормативной грамматике управляют существительными – названиями танцев (плясать гопака, польку; танцевать вальс, танго). Но в разговорном языке давно утвердилась пословица кто девушку ужинает, тот ее и танцует.

Стихотворение Юлии Скородумовой со словами танцевать, петь, ходить (мужа) – ‘заставлять, понуждать, вынуждать, побуждать мужа танцевать, петь, ходить’ указывает на существенную лакуну нормативного языка: побуждение к действию в нем никак не может быть выражено стилистически нейтрально. Глаголы заставлять, понуждать, вынуждать обозначают агрессию, побуждать – слишком книжное слово.

Глагол свистеть может в норме управлять существительными мотив, песенку. В сочетании опилки свистя из поэмы Виктора Сосноры очевидна компрессия: свистеть (опилки) – ‘пиля, разбрасывать опилки со свистом’.

Нарушение нормы при употреблении непереходных глаголов как переходных часто бывает связано с тавтологическими сочетаниями. В русской фразеологии известны такие сочетания, как шутки шутить, сказки сказывать, ночь ночевать, горе горевать, думу думать (см. о такой тавтологии, выражающей в фольклоре общее и типическое: Евгеньева 1963: 139).

Эта модель переносится на другую лексику, не входящую в подобные устойчивые сочетания:

Я цитирую цитаты

, сочиняю сочиненья —завтракаю лёгкий завтрак и обедаю обед.
Почтальон приносит почту, улыбается улыбкой —
лицемерной и коварной: «Вам письма сегодня нет».

Евгений Клюев. «Баллада о почтовой сумке»

[1259] ;

День-деньской и ночь-ночьскую
Я тоску мою тоскую

.За собой тоску таскаю,
Далеко не отпускаю.
Потерять тоску такую
Не могу я – затоскую.

Борис Гринберг. «День-деньской и ночь-ночьскую…»

[1260] ;

сон не сплю

я в полнолуньеболь болею теплым телом
ночь не ночу, злость не злю язвук позвучу, лень поленю
шум шуметь – душе так душно
мыслить мысль – низка подушка
бег бегу в рассвет от темь я,
ритмлю ритм назло оттенкам

Наталия Азарова. «сон не сплю я в полнолунье…»

[1261] ;

В следующем тексте замена словоформы дверью формой винительного падежа сопровождается строкой, которая начинается с буквы «ю», следовательно, транзитивация глагола при таком наложении фрагментов речи в какой-то степени обманчива:

Жрать будешь? спасибо отвечу спасибо сыт
по горло по самое некуда хлопну дверь
юг

зимы что твой север лета знобит мороситптица молчит и глядит в глаза что твой зверь

Александр Месропян. «Жрать будешь? спасибо отвечу спасибо сыт…»

[1262].

В современной поэзии встречается немало примеров с расширенной сочетаемостью глагола говорить как переходного.