Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

И снова я слышу «нет» и «нет» говорю,
но теперь гляжу в Интернет и уже не горю
стыдобою, злобой на рот, не прошепчущий

«да»,ничьею зазнобой не быть – не была – никогда,
ничьею ручейной русалкой, ничьей Лореляй,
не жалко? нет, не жалко, поди погуляй,
мерцает экран, протекает кран, за окном не метель,
убери постель, постели себе тень на плетень.

Наталья Горбаневская. «И снова я слышу „нет“ и „нет“ говорю…»

[547] ;

Он друга ждёт, бойца, товарища —
вот-вот на талую тропу
горячий пар, в лицо ударящий

,без шапки вынесет в толпу.

Ирина Машинская. «Москва у метро. Чужестранец»

[548].

В стихотворении Александра Левина можно наблюдать контекстуальное сгущение действительных причастий будущего времени:

Вот я – пойдущий и найдущий

.Вот я – дорогу перейдущий.
Не то в грядущее бредущий,
не то в бредущее грядущий.

Вот я – мудрёных улыбнущий

и удручённых рассмеящий,
одних язвительно споткнущий,
других наивно обаящий.

Вот я – упащий, но встающий

,не выносимый, но вносимый,
и звуки чудны раздающий
из тьмы и тьмы неугасимой,

такой непьющийся поющий,

такой трудящийся беспечный,
я – постоящий и уйдущий,
я – остающийся навечно.

Вот я – пропевшийся, охрипший.

Вот я – заговоривший снова.
Такой вот памятник воздвигший…
Такой, блин, памятник херовый!

Александр Левин. «Памятник»

[549].

Форма упащий побуждает по-новому взглянуть на нормативное слово пропащий. Ведь оно отнесено к будущему времени: пропащий – тот, от кого не ожидается ничего хорошего.

Причастия будущего времени заполняют заметную грамматическую лакуну[550] и осуществляют возможность, свойственную прошлому состоянию русского языка (см.: Кузьмина, Немченко 1982: 290). Стихотворение Левина «Памятник» пародийно воплощает сразу две лингвистические мечты Михаила Эпштейна: о причастиях будущего времени (Эпштейн 2007-а) и лексически неограниченной переходности глаголов в русском языке (Эпштейн 2007-б).

Одно из двух причастий будущего времени, допускаемых нормой[551], будущий, встречается с отрицанием, которое активизирует глагольность слова:

А страшно-поспать на закате
как спят европейцы одни
от письменных танцев Гекате
и гула небудущих

книг?

Андрей Поляков. «Последний поэт (книга воды)»

[552].

Следует признать, что в разговорном языке причастия будущего времени востребованы значительно больше, чем позволено нормой (см.: Радбиль 2008: 225; Холод 2008: 277–280; Влахов 2010).

А. В. Влахов подчеркивает, что такие причастия не конкурируют с другими грамматическими возможностями выразить то же значение:

По итогам анализа употребления причастий будущего времени в грамматическом и функционально-стилистическом аспектах можно заключить следующее. Во-первых, такие причастия, будучи допустимы структурно, осознаются носителями языка как один из элементов системы причастного таксиса в русском языке и потому употребляются для маркирования значения следования или простой будущности в соответствующих синтаксических позициях и конструкциях; эта синтаксическая ниша принадлежит только им и не пересекается с употреблением других форм (Влахов 2010: 60).

ГЛАВА 6. КАТЕГОРИЯ ВИДА