Читаем Грамматика эсперанто полностью

En mia ĝardeno kreskas rozoj kaj tulipoj. La florojn plantis mi mem «В моём саду растут розы и тюльпаны. (Эти) цветы посадил я сам». (Легко догадаться, что слово «цветы» во втором предложении относится к розам и тюльпанам.)

Аналогично артикль используется, если речь идёт об известном или уже упомянутом действии:

Mi aŭdas iun kanti. La kantado estas admirinda «Я слышу, как кто-то поёт. (Это) пение восхитительно».

Таким образом, мы видим, что в данном случае артикль может быть заменён определительными (указательными) словами «(э)тот», «(э)та», «(э)то», «эти», «те».

Если объект является таковым и в синтаксическом смысле (если обозначающее его слово как член предложения представляет собой прямое дополнение), на его известность и определённость иногда указывает сама структура предложения, а именно наличие относящейся к этому прямому дополнению именной части составного сказуемого, которая в этом случае считается в эсперанто особым видом предикативного члена — objekta predikativo. Ср.:

Mi trovis la libron interesa «Я нашёл (эту) книгу интересной»;
Li pentris la knabinon sidanta «Он нарисовал (эту) девочку сидящей»[23].

Но:

Mi trovis interesan libron «Я нашёл интересную книгу (какую-то)»;
Li pentris sidantan knabinon «Он нарисовал сидящую девочку (какую-то)».
laэту

Однако относящийся к прямому дополнению предикативный член не обязательно указывает на определённость выражаемого этим дополнением объекта. Например: Se mi opinias libron interesa, mi rekomendas ĝin al miaj amikoj «Если я считаю книгу (какую-либо) интересной, я рекомендую её своим друзьям».

5. Когда объект находится в поле зрения и на него можно указать:

Donu la glason «Дай(те) (вот этот, вон тот) стакан».

Аналогично артикль употребляется, если речь идёт о действии, совершаемом в данный момент или только что законченном:

Ĉu vi aŭdis la krion? «Вы слышали (этот, только что прозвучавший) крик?».

В этом случае артикль тоже можно заменить указательным словом.

6. Когда объект упоминается впервые, но определяется (полностью идентифицируется) непосредственно, например с помощью придаточного предложения:

Li rigardis la fotojn, kiujn mi donis al li «Он смотрел (те самые) фотографии, которые я дал ему».

В этом случае, как и в двух предыдущих, артикль можно заменить указательным словом. Не следует путать это со случаем, когда объект не определяется, а только дополнительно описывается:

Sur muro pendis fotoj, kiuj ŝajnis tre malnovaj «На стене висели фотографии, которые казались очень старыми».

Непосредственное определение может осуществляться и с помощью предложной конструкции; характерным случаем является указание с помощью предлога de (родительного падежа) на принадлежность данного объекта кому-либо или чему-либо:

Donu al mi la libron de Petro «Дай(те) мне книгу Петра». (В данной ситуации сочетание de Petro выделяет объект как единственный из ряда других в плане принадлежности; даже будучи упомянутым впервые, объект сразу становится известным по этому критерию и, следовательно, определённым.)

Аналогично артикль употребляется перед существительными, выражающими непосредственно определяемые действия: la kantado de nia gastino «пение нашей гостьи», la alveno de printempo «приход весны». Однако и с помощью предложной конструкции объект может не определяться, а лишь дополнительно описываться:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями о Теннисоне, Браунинге и Хопкинсе – очерк о Клубе рифмачей, декадентском кружке лондонских поэтов 1890-х годов, объединявшем У.Б. Йейтса, Артура Симонса, Эрнста Даусона, Лайонела Джонсона и др. Отдельная часть книги рассказывает о классиках нонсенса – Эдварде Лире, Льюисе Кэрролле и Герберте Честертоне. Другие очерки рассказывают о поэзии прерафаэлитов, об Э. Хаусмане и Р. Киплинге, а также о поэтах XX века: Роберте Грейвзе, певце Белой Богини, и Уинстене Хью Одене. Сквозной темой книги можно считать романтическую линию английской поэзии – от Уильяма Блейка до «последнего романтика» Йейтса и дальше. Как и в первом томе, очерки иллюстрируются переводами стихов, выполненными автором.

Григорий Михайлович Кружков

Языкознание, иностранные языки