Настоящим чемпионом в плане использования и создания спецэффектов следует считать Джеймса Кэмерона, чей «Аватар» в 2009-м представил невозможно реалистичную картинку выдуманного инопланетного мира. Однако следует отметить, что Кэмерон не столько гнался за вау-эффектом, сколько пытался донести до зрителей заявление о том, как жадные до денег корпорации эксплуатируют обычных людей.
Американский экспатриант Терри Гиллиам (ныне проживающий на территории Англии) всегда создает фильмы в духе формализма. «Бразилия» 1985 года, «Имаджинариум доктора Парнаса» 2009-го – они хороши не только своим визуальным наполнением, но также и тем, что в них прослеживается критика современного общества и человеческих пороков.
Ленты француза Жана-Поля Жене отличаются буйством красок, обаянием и притянутыми за уши сюжетами, перед которыми вы не сможете устоять. Фильм «Долгая помолвка» 2004 года фокусируется на героине актрисы Одри Тоту, которая отказывается верить в то, что ее жених погиб во время Первой мировой, и пускается на его поиски. Надо сказать, что ее упорство в итоге окупается.
В «Городе потерянных детей», вышедшем в 1995-м, сумасшедший ученый, жутко постаревший из-за невозможности спать, похищает детей ради того, чтобы превращать их сны в свои собственные. У формалистов правда всегда скрыта. И раскрываться она должна всегда крайне неожиданным способом.
Изменение документального стиля
Главная проблема, связанная с документальными лентами, заключается в следующих вопросах: насколько они достоверны? Подгоняли ли их под чьи-то ожидания? Может, что-то в них романтизировано?
Пионер документалистики Роберт Дж. Флаэрти приложил немало усилий к тому, чтобы романтизировать племя инуитов в своей ленте «Нанук с Севера» (1922). Режиссер хотел, чтобы Нанук и его семья выглядели невероятно независимыми, приверженными своему племени и постоянно сталкивающимися с природой и смертью. Впоследствии оказалось, что многие сцены в фильме Флаэрти и вовсе постановочные – инуиты на тот момент не были такими уж независимыми от внешнего мира, какими их пытался выставить режиссер.
Через несколько лет после выхода «Нанука» русский кинематографист Дзига Вертов снял фильм под названием «Человек с киноаппаратом» (1929) – документальный рассказ о жизни в Советском Союзе. Дух пропаганды, представляющей советское общество оживленным и продуктивным, в картине абсолютно ощутим, однако Вертов разбавил его ощущением бесконечных страданий повседневной жизни. И больше он стремился не столько к пропаганде, сколько к демонстрации силы монтажа в кино. Вертов и другие кинематографисты того периода эпохи Советов много экспериментировали с монтажом. Те техники, что они изобрели, подхватило множество последователей, а некоторые используются и по сей день.
Тем временем в эру нового курса политики США пропаганда стала объектом творчества многих деятелей кинематографа. Если учесть, как щедро она оплачивалась государством, это не удивляет. «Плуг, нарушивший равнины» (1936) и «Река» (1938) пели дифирамбы федеральным восстановительным программам.
Вторая мировая привнесла во многие документалки патриотические настроения. Особенно это заметно в эпизодах проекта Фрэнка Капры «За что мы сражаемся» (1942–1944). Немецкий режиссер Лени Рифеншталь срежиссировала в 1935 году впечатляющую документальную ленту «Триумф воли», которая рассказывала историю о вступлении Гитлера в Нюрнберг и последующих его выступлениях в нем. Рифеншталь получала полную поддержку Третьего Рейха и использовала десятки камер, а также помощь сотен ассистентов в ходе производства фильма. Результат часто называют произведением искусства. Жаль, что она отстаивала идеалы именно фашистского движения.
Открывающий эпизод фильма доступен по ссылке.
Cinéma vérité / Правдивое кино
Cinéma vérité – такое название носило движение французских документалистов, которые боролись за очищение киноискусства от пропаганды и вообще чьих-либо точек зрения. Им приходилось постоянно сталкиваться с такой проблемой – может ли правда быть раскрыта, если объект знает о том, что его снимают на камеру? Или он должен знать о присутствии объектива? И может ли правда вообще быть универсальной? Как видите, вопросы непростые.