Грань

— Хорошо, начнем с того, что сенатору нравится выступать перед учащимися. И все знают, что он неравнодушен к молоденьким девушкам.

Глаза Албертса округлились, но он, овладев собой, уставился в пол.

— И вот однажды в прошлом году, — продолжал я, — после одного из таких выступлений, а именно в общественном колледже северной Виргинии, сенатор познакомился с девушкой. Ее звали Сьюзан Маркус. Он думал, что она студентка колледжа, но на самом деле Сьюзан еще училась в средней школе. Была такой же старшеклассницей, как Аманда Кесслер. И ей тоже было тогда всего шестнадцать.

Когда Дюбойс изложила мне всю эту информацию, оказалось, что это вполне могло быть то самое выступление, о котором прежде читал я. Та речь с его популярным тезисом о необходимости «власти закона».

— Пригласил он ее к себе в офис, в мотель или сделал это на заднем сиденье своего лимузина, мы не знаем, — сказал я.

— Пока, — поправил Фредди. — Пока не знаем.

— Однако мы твердо уверены, что сенатор совершил в отношении девушки… скажем так, действия сексуального характера.

— Это ложь! — Но возгласу Албертса не хватало ни убедительности, ни убежденности.

— Сенатор не мог быть так опрометчив. Повторяю, он скорее всего не подозревал, что имеет дело с несовершеннолетней. Встретив девушку в колледже, он решил, что она студентка. Но даже при этом установлен факт изнасилования, это как минимум. А Аманда Кесслер создала на общественных началах школьную программу помощи учащимся с психологическими проблемами. В глубокой депрессии после случившегося Сьюзан пришла к ним. И разговаривала с Амандой. Сьюзан рассказала, что стала жертвой взрослого мужчины, который теперь запугивает ее, требуя, чтобы она молчала о происшедшем. Аманда отправила девочку к профессиональному психотерапевту, но еще до этой встречи Сьюзан покончила с собой. Аманда очень тяжело переживала ее смерть и хотела посвятить этой теме отдельный блог в Интернете. Для этого она собиралась побеседовать с подругами Сьюзан, с членами ее семьи. Докопаться до истины для Аманды было лишь вопросом времени.

— И мы не до конца убеждены, — вставил Фредди, — что Сьюзан действительно ушла из жизни добровольно. Не исключено, что кто-то «помог» ей.

Албертс хотел что-то сказать, но вовремя заткнулся.

Фредди, куда более восприимчивый к таким драматическим ситуациям, чем я, тут же атаковал его вопросами:

— Вы хотели отослать нас к заключению судмедэксперта, который сделал вывод, что это было самоубийство? Значит, вы сами заглядывали в него? С чего бы вам проявлять к нему такой интерес?

Молчание было ему ответом. И снова заговорил я:

— Вам поручили нанять кого-то вроде Лавинга, чтобы он допытался, с кем Аманда успела побеседовать о подозрительных обстоятельствах смерти Сьюзан. Забрать и уничтожить все ее записи, а потом расправиться и с ней.

Албертс заметно перетрусил и с тоской посмотрел на дом профессора Ю.

Мне пришлось озвучить то, о чем он предпочел бы умолчать, чтобы не вляпаться еще глубже.

— Уверен, вы считали, что мы взяли след «Глобальных программных инноваций» и мистера Ю. Но на самом деле это задумано нами лишь как приманка, чтобы заставить вас действовать. Мы были уверены в виновности сенатора, но нам не хватало доказательств. Я сам позаботился о том, чтобы вас поставили в известность о совместной операции правоохранительных органов в отношении ГПИ. Интуиция подсказала мне, что если вы с сенатором замешаны в преступлении, то кто-то явится сюда подбросить улики, дискредитирующие профессора.

— Я абсолютно ни в чем не виновен. Это все, что я могу сказать. Требую присутствия моего адвоката.

— Вам лучше будет сотрудничать с нами, Сэнди, — заметил я. — Мы ведь взяли вас с поличным. Перестаньте изворачиваться!

Я посмотрел на его рослого угрюмого напарника.

— Нетрудно догадаться, что вы подобрали себе вот этого субъекта и прочих наемников, использовав прошлые связи в комитете по обороне. Я прав? И они же связали вас с Генри Лавингом. И с вертолетом помогли тоже они. А потом вам стало невтерпеж выяснить, что нам удалось узнать, и вы сами явились к нам с надуманным расследованием незаконной прослушки телефонов.

Албертс колебался. У него забегали глазки. И я чуть усилил нажим.

— Вы же не захотите отдуваться за всех, правда, Сэнди? Давайте поработаем вместе… Всем известно, что на поверхности вы обрубили прежние лоббистские связи, когда пошли в штаб к Робинсону, но ведь в этой грязи замарались и они, или будете это отрицать?

Жалкая попытка покачать головой.

— А политические комитеты, финансирующие Стивенсона? Им же необходимо, чтобы он оставался любимчиком партии и публики. Они не могли допустить, чтобы скандал разросся. Кто из их активистов помогал замять его?

Уже почти рыдая, Албертс бормотал, как заводная кукла:

— Сенатор Стивенсон — великий человек.

Это звучало смешно и очень печально.

— Он понятия не имел…

— О чем? — жестко спросил я. — О чем сенатор не имел понятия?

Плечи Албертса поникли.