Грань

— Мне очень жаль, поверьте. — Лицо Уэстерфилда снова выразило беспокойство. — Но если вы на это не пойдете сами… Как ни прискорбно, но встанет вопрос, о котором мне стало известно, — речь о неких несанкционированных действиях.

Я почувствовал, как взгляды всех присутствующих уперлись в меня.

Значит, Уэстерфилд знал обо всем, а стало быть, нащупал мою точку уязвимости. И чертовски эффективную.

— Так что не лучше ли нам ударить по рукам? — предложил прокурор. — И мирно разойтись каждый своим путем. Вы еще не устали подставляться под пули, Корт?

«Стратегия конкуренции» Нэша, названная так по имени известного математика Джона Нэша, весьма популярна среди теоретиков игр и, кстати, одна из моих любимых. Вкратце суть ее такова. Есть два игрока, каждый из них желает получить часть чего-то, что можно поделить. Возьмем, например, двух начальников, которые должны пользоваться услугами одной и той же помощницы, но ее рабочее время ограничено всего сорока часами в неделю. Каждый из участников игры пишет на клочке бумаги количество часов, на которые он претендует, не зная, сколько просит оппонент. Если в сумме их запросы равны сорока часам или менее того, каждый получает помощницу в распоряжение на нужное ему время. Если же их суммарные запросы слишком велики — помощница не достается ни тому ни другому.

И вот сейчас я сам стал предметом такой игры в «торговлю» между Эллисом и Уэстерфилдом.

Но теория игр неизменно срабатывает только при условии, что правила соревнования заранее четко определены и известны участникам. В игре, развернувшейся сейчас на наших глазах, ни один из противников не подозревал об еще одной ее особенности: что предмет их спора — то есть я сам — тоже может включиться в игру.

По мере того как Уэстерфилд и Эллис вели «торговлю», предлагая друг другу варианты компромиссов, я даже не пытался вмешиваться. И перебил их под самый конец споров.

— Джейсон?

Он оборвал себя на полуслове и посмотрел на меня.

— Я никуда не уйду, — сказал я. — И не стану писать прошения об отставке. Вы просто не выдвинете против меня никаких обвинений, вот и все.

Эти слова в равной степени ошарашили и Уэстерфилда, и моего шефа. Прокурор растерянно посмотрел на свою ассистентку, которая тоже была удивлена и только поигрывала жемчужным ожерельем.

Потом губы Уэстерфилда растянулись в жесткой гримасе.

— Так-так, уж не собираетесь ли вы…

Ему не хотелось завершать фразу вопросом «угрожать мне?», но только чем-то подобным он и мог закончить ее.

— Не горячись, Корт, — сказал Эллис. — Мы найдем приемлемое решение. Всегда есть возможность договориться.

Я поднялся, подошел в двери и закрыл ее.

Уэстерфилд все еще пребывал в шоке. Эллису явно хотелось провалиться сквозь землю. Что касается Дюбойс, то она едва заметно улыбнулась. Эту улыбку Клэр явно переняла у меня.

— Приступай к сути, — сказал я ей и откинулся на спинку кресла. Я учу своих протеже не только обращению с «дознавателями», киллерами и их заказчиками. Они должны уметь общаться и с теми, кто вроде бы призван нам помогать.

Клэр повернулась к Уэстерфилду и начала, выдерживая безукоризненно уважительную интонацию:

— Сэр, при окончательном анализе дела, которое будет возбуждено против мистера Албертса и сенатора Стивенсона, мы сочли важным точно установить, откуда им стало известно, что нашей организации была поручена охрана семьи Кесслер. Для офицера Корта и для меня это оставалось одним из самых важных вопросов, на которые мы не знали ответа. Разумеется, когда мы беремся за подобные операции, никого официально не уведомляют об этом. Жизненно важно, чтобы о существовании нашей организации знало как можно меньшее число людей. Как вам нетрудно себе представить, нам едва ли удалось бы работать эффективно, если бы все кому не лень имели возможность совать нос в наши дела. Напомню, кроме того, что специальным актом сотрудникам прочих правоохранительных органов запрещено делиться с кем-либо информацией о нашем существовании вообще, не говоря уже о подробностях предпринимаемых нами конкретных действий.

— «Совать нос»! — Уэстерфилд в раздражении даже сжал кулаки, но ему пришлось позволить Дюбойс закончить.

— Однако на основе записей телефонных переговоров — полученных, подчеркну, на основе законно выписанного ордера — нами установлено, что в субботу Сэнди Албертс звонил именно вам в офис всего лишь за час до того, как пришел сюда, чтобы начать обсуждение незаконных разведывательных операций с директором Эллисом и офицером Кортом. До этого звонка ни Албертс, ни сенатор Стивенсон не были осведомлены о том, что охрана Кесслеров поручена нам.

— Звонил в мой офис? Чушь! Это просто смехотворно!

— К сожалению, это не так, сэр. — Дюбойс смотрела ему прямо в глаза. — В нашем распоряжении есть распечатка разговора.

Она раскрыла лежавшую перед ней на столе папку, и талисманы на ее браслете зазвенели колокольчиками.

— Я выделила самое важное желтым фломастером. Боюсь, он светловат, но вам ведь видны мои пометки? Синий маркер оказался слишком темным.