Грань

Горло у Грини не выдержало, визг сошел на сипение, и тогда он от бессилия ударил с гулким шлепком по воде веслом, окатив и себя и Степана холодными брызгами. Весло хряснуло и переломилось, лопасть, неторопливо кружась, поплыла по течению. Гриня запустил вслед за ней обломок весла и начал тупо, бессвязно повторять один и тот же матерок, словно заклинило язык. В красных, припухших глазах стояли злые слезы. В этом было что-то новое – слезливостью Гриня никогда не отличался. После гибели дочери он совсем сорвался с привязи и гулеванил напропалую. Мария, измаявшись и еще не придя в себя от горя, махнула на него рукой.

– Слушай, ты Валю по ночам во сне не видишь?

– А ты кто? Ты кто мне? Прокурор? Я таких прокуроров в белых тапочках видел! Пять сетей, пять сетей, все – капроновые! Я чем расплачиваться буду с…

Он осекся на полуслове. Но Степан даже внимания не придал – с кем это Грине придется расплачиваться, он лишь смотрел в его слезливые глаза и едва сдерживался, чтобы не упереться ногой в борт долбленки и не перевернуть ее. Отдышался, достал офицерский планшет, подаренный ему Сергеем, вытащил бумагу и никак не мог ухватить негнущимися пальцами авторучку – руки ходуном ходили. Все-таки уцепил, каракулями заполнил протокол и протянул его Грине.

– Подпиши.

– Сам подписывай! – огрызнулся тот и плюнул в сторону, но брызги широко разлетелись и попали на планшет, внизу которого аккуратно были заштопаны суровыми нитками два пулевых отверстия. Степан осторожно вытер брызги рукавом штормовки, застегнул планшет и, не глядя на Гриню – не мог он на него смотреть, торопливо завел мотор, хорошо понимая, что если еще на минуту задержится здесь – купаться тогда Грине в Оби за милую душу. Оглянулся, когда уже отошел на порядочное расстояние. Гриня размахивал ему вслед кулаком и что-то кричал. Но моторы гудели, и слов разобрать было нельзя.

2

Молоденькая, низкая травка на обочине переулка скрадывала шаги, и Степану казалось, что он идет по земле беззвучно. Тихо было и благостно, но прожитый день не отпускал: то Ленечка возникал перед глазами, то Головин, то Гриня… Погоди, погоди, а что же он кричал про сети? Расплачиваться… С кем? Внезапная догадка развернула Степана, и скоро он бегом пересек школьный садик, оказался возле дома Александра.

В последнее время встречались с Александром редко, с каждым разом встречи их становились холодней и холодней – одним своим видом они раздражали друг друга, хотя и старались не показывать вида. Вот и сейчас Александр настороженно поздоровался и остановился посреди кухни, даже не предлагая гостю присесть на табуретку. Степан кинул на стол фуражку и сел без приглашения.

– Слушай, расскажи мне про Бородулина все, что знаешь.

Александр от неожиданного напора смешался, стал одергивать чистенькую рубашку, а синие глаза, обычно тихие и спокойные, заметались.

– Зачем? Зачем тебе про Бородулина знать? – не сразу отойдя от растерянности, спросил он.

– Надо, – жестко отрезал Степан.

Александр потоптался посреди кухни, поодергивал рубашку и несмело, а потом все уверенней и тверже, заговорил:

– Извести, значит, надумал. Допустим, изведешь, силы и злости у тебя хватит, а на его месте другой появится. И опять сначала? Степа, так враждовать весь век можно, весь век на ножах.

– Ясно, – помрачнел Степан. – Будем молиться, беречь свою душеньку, чтобы не оскоромиться, короче, блюсти себя будем по всем правилам. А они на нас – с высокой колокольни, им до фени твое терпение. Они нас по мордам, а мы – будьте любезны, еще разок. Мне такое терпенье и смиренье не подходит, и ты меня за это дохлое дело не агитируй, хватит. Я по делу пришел – расскажешь про Бородулина?

Александр отвернулся.

– Ясно, – еще раз протянул Степан. – Ладно, не отворачивайся, пытать больше не буду, сам докопаюсь. Но знать я тебя, Саня, с нынешнего дня не желаю. Горшок об горшок – куда брызги полетят. Понял? Ноги здесь моей не будет.

Сдернул со стола фуражку, тяжело ударил растопыренной пятерней в дверь и вышел, не оглядываясь. А если бы оглянулся, то увидел бы – Александр круто развернулся, дернулся ему вслед, но сразу же и замер, долго стоял на одном месте и все одергивал старенькую чистую рубашку.

3

И оставалось-то совсем немного, каких-то десять – пятнадцать метров, сквозь зелень веток хорошо была видна синяя лодка с дистанционным управлением. Двое мужиков торопливо выбирали сеть, которая от берега до берега пересекала протоку. Работу свою мужики уже заканчивали. Степан заторопился, зацепился веслом за ветки затопленного куста, куст качнулся, вода булькнула. Мужики махом передернули сеть в лодку и насторожились. Скрываться дальше не было смысла – все равно увидят. Степан сильными гребками вывел «казанку» в протоку. Один мужик, завидев его, согнулся и прыгнул за руль. Взревел мотор.

– Сто-о-й!