Грань

И легкие перистые облака в синеве, и крики чаек… Гул прибоя.

— Ублюдки, — прошипел Шарет, сжимая кулаки. Михаил согласно кивнул.

— На берег! — раздалась команда.

Пленники под надзором лучников спустились на причал и выстроились в ряд. Словно по мановению божественной длани перед ними возник невысокий плюгавенький мужичок в сопровождении нескольких десятков солдат. Брезгливо осмотрев изможденных неволей заключенных поверх надменно задранного носа, он визгливо прокричал:

— Проч!

Сперва Михаил подумал, что недовольный грузом клиент решил от них избавиться, но на зов коротышки откликнулся мужчина в черной униформе, стоявший у сходней корабля.

— Чего?

— Проч, разве я заказывал тебе это?! — Коротышка возмущенным жестом обвел пленников. — Я, раздери тебя Эфг, заказывал бойцов!

— Каких дали, таких и доставил, — огрызнулся человек в черном.

— Ты чего, совсем страх потерял?! Да они подохнут через пару дней!

— Твои заботы. Я свое дело сделал. — Проч, давая понять, что разговор окончен, развернулся и, тяжело ступая, поднялся на корабль.

— Ну и хрен с тобой. Отольется гордость… — Мужичок поморщился и зло воззрился на заключенных. Несколько секунд молчал, наливаясь болезненным багрянцем. — Слушать! Всем! Мое имя Чедр! Для вас, падаль, это как Эфг, только страшнее!

Коротышка кивнул стоявшему рядом воину. Яроттец, подойдя к одному из пленников, одним ударом меча снес ему голову. Тускло сверкнул клинок, вырывая у жизни кровавый поток, щедро оросивший брусчатку и пленников. Один из них, паренек лет восемнадцати, содрогнулся в приступе рвоты. И рухнул — вспоротый от паха до грудины.

Чедр улыбнулся.

— Вы принадлежите мне! И только мне! Запомните, ублюдки, между смертью и вами только я! — Чедр вгляделся в неровный строй товара — усвоен ли урок. Качнулся с носка на пятку в легком приступе раздумий и ткнул пальцем в Михаила. — Два шага вперед.

— Проклятье, — в отчаянии прошептала Саада. Она до крови закусила губу, борясь с желанием вцепиться в Мика.

Всего ничего — два шага. Но точно бездна разверзлась под ногами — там пламя и тьма… Михаил шагнул вперед.

— Забирайте! — кивнул Чедр. Пятеро солдат встрепенулись. — И передайте мастеру Агруну мои наилучшие пожелания.

— Непременно, — холодно сказал седовласый грузный яроттец, выдавая свое старшинство. Резким толчком он направил Михаила к угловатым силуэтам эгорских окраин, видневшимся за портовыми постройками, — прямиком в сизую дымку неизвестности. Шеренга пленных скрылась за штабелями корабельных грузов. Их судьба — тьма и Чедр.

Глава 8

Звук шагов. Мерная поступь и грязь мостовой. Михаил поморщился — в левый ботинок попала галька.

— Куда меня ведут? — не выдержал он.

Седовласый яроттец, главенствующий над конвоем, покосился на хромавшего рядом пленника и скупо усмехнулся:

— К Ночному Ветру.

Ответ Михаилу не понравился. Интонации ктана настораживали обещанием несовместимых с жизнью проблем. Дорога могла закончиться в преддверии ада — а там лишь последний вскрик и горстка пепла… Михаил передернулся в попытке усмирить воображение. Увидев, что заключенный порывается задать новый вопрос, ктан небрежно положил ладонь на эфес меча. Михаил осознал и заткнулся. Взгляд его скользнул по обшарпанным стенам кривобоких двухэтажных домиков, стискивающих улицу угловатыми тенями. Слепые темно-серые фасады, покорные ударам непогоды и судьбы… Гниющие отбросы у сбитых порогов.

Скрипнули ставни в тенях наверху. Схватившись за мечи, солдаты, не прерывая марша, дружно вскинули головы. Точно куклы в умелых руках кукловода. В одном из окон возникла одутловатая женщина с ведром помоев наперевес. Увидела черно-красные униформы и с поразительным для своих габаритов проворством канула во тьме дома.

Улочка закончилась, выпустив конвой на площадь, изломанную случайными застройками — пятачок свободы с претензией на импозантность. В центре площади высилась одиозная скульптурная группа — вроде взрыва на макаронной фабрике — максимум деталей, минимум смысла. У скульптуры в пыли резвилась стайка чумазых пацанов — бойко стучала деревянными мечами, оглашая округу звонкими криками. На Михаила снизошло откровение — но он не мог, не хотел верить увиденному…

— Твой как? Бегает? — неожиданно спросил ктан у одного из солдат.

— А куда ему деваться. Бегает, посуду лупит… Говорил жене — всыпь ему, чтоб не повадно было, а она только рукой машет. Ну прикинь — рукой машет, — прорвало солдата.

«Посуда, жена, дети». — Михаил в отчаянии замотал головой. Чудовищный яроттский образ трещал по швам.

— Вы, что ли, соберитесь ребята, — попросил он — А то я уже бояться перестаю…

Ктан развернулся и коротко ударил. Завертевшись волчком, Михаил рухнул на мостовую.

— Понял?! — Яроттец поднял его за шиворот и швырнул вперед. В теле толкнулась боль, покружила в поисках благодатной почвы и, пульсируя огненными токами, медленно стеклась к голове. Михаил постарался сдержать стон. Очко яроттской команде — он подставился, они не преминули воспользоваться.