Гранат и Омела (СИ)

Дамиан понимал, что нельзя недооценивать Ерихона. Добравшись до желанного титула Падре Сервуса, он его ни за что не отпустит. И если для этого необходимо уничтожить невиновного человека, он это сделает. Дамиан оставался для его положения настоящей угрозой. Если Ерихон это понимал, то наверняка предпринял меры, чтобы, войдя в Мингем, Дамиан из него больше не вышел. И если для этого нужно было впустить и выпустить Вареса, Ерихон бы на это пошел. Именно поэтому следующие часы Дамиан провел, как на иголках. Он почти неподвижно сидел, пригнувшись к земле и вглядывался в сторону ворот. Только пар клубами вырывался из его рта.

Варес выехал из Мингем, когда Дамиан уже начал нервничать. Попрощавшись со стражами, он пустил своего коня с бесящей медлительностью. Дамиан понимал, что капитан старается привлекать к себе как меньше внимания, но ему так не терпелось разузнать новости, что он едва не подпрыгивал от нетерпения. Он сполз с холма, взобрался на Гордеца и направил его под сень леса, чтобы дождаться Вареса в их своеобразном лагере.

— Ты был прав, — сказал капитан, слезая с лошади и погружаясь по щиколотку во влажный снег. — Горлойс тоже изъявил желание присутствовать на синоде, но задерживается уже на неделю. Ходят слухи, что ему заплохело в дороге, поэтому эскорт остановился в Лобридже.

Дамиан кивнул, подбрасывая ветку в огонь. Раньше, когда Храм был самостоятельным орденом, синод собирался только из духовных наставников. Так повелось еще со временем Вольфрика, основателя Храма, сына виконта, который стал странствующим проповедником. В молодости он прославился на всю страну добротой и состраданием, когда продал все свои ценные книги и даже одежду, чтобы помочь страдающим от голода, а также спас волчонка, который потом до самой смерти сопровождал его. Слухи о добродетели Вольфрика дошли и до короля Ричарда, который решил приблизить столь богобоязненного мирянина и сделать его своим духовным наставником. Позже Вольфрик был включен в дипломатическую миссию, которая должна была добиться согласия на брак трастамарской принцессы Изабеллы с королем Ричардом. Проезжая через территорию Трастамары, Вольфрик был поражен размаху распространения языческой ереси. После возвращения он пришел к королю с просьбой покинуть свой пост, ибо считал невозможным духовный рост короля рядом с подобной еретичкой-женой. Ричард, впечатленный самоотверженностью наставника, повелел расторгнуть помолвку, а Вольфрик основал орден для защиты духовности и стремления к нравственному очищению. Родители Изабеллы выслали дипломатическую ноту Иниру за нанесенное оскорбление и запросили возмещения золотом. Ричард по настойчивым советам приближенного лорда Веля пригласил посла Трастамары на аудиенцию, чтобы разрешить скандал. К несчастью, посол привел жену, которая повздорила с королем. Утром ее нашли загрызенной посреди внутреннего дворика. Подозрения пали на волка Вольфрика. Посол затребовал сатисфакции. Ричард вынужден был приказать убить животное. А Вольфрик привел на казнь какую-то дворовую собаку. Ей отсекли голову, и Ричард посчитал правосудие свершенным. Посол в гневе уехал из Инира. С тех пор недоброжелатели стали называть Вольфрика — «господским псом», способным на подлое, тихое убийство по приказу хозяина.

По мере сближения короля с наставником и обострения ситуации с Трастамарой, недовольство приближенных росло. Лорды всячески противились полномочиям, которыми Ричард одаривал Вольфрика. Если раньше орден был объявлен нищенствующим, и на его членов возложили обязанность отказаться от всякого мирского имущества и доходов и жить подаяниями, то по велению короля теперь, по новым правилам, вступающие отдавали все свое имущество ордену, а орден, в свою очередь, больше не облагался налогами. На первом генеральном капитуле в Мингеме Вольфрик издал собрание уставов ордена, построил первый Храм, рукоположил себя в Падре Сервусы и назначил в каждом городе провинциальных приоров. Влияние Храма возрастало, к нему стекались сыны известных родов, вливая в казну золото. Вольфрик несколько раз организовывал походы на земли Трастамары, активно призывая инирцев к расправам над еритками. Изабелла, к тому моменту уже королева, нарекла паству Вольфрика «volricanes» — «бесчинствующими псами», что породило у противников Храма новую волну воспоминаний старого прозвища самого Вольфрика.