Гранат и Омела (СИ)

Авалон ощутила на своих щеках слезы и задушила всхлип, зажав руками рот, когда услышала стон удовольствия. Сначала он прожег ей внутренности, но потом она поняла, что он принадлежал не Филиппе, а Каталине. Омерзение и чувство предательства затопили ее с головой. Она попыталась сдвинуться с места, но ноги не слушались.

Она слышала одышку Филиппе, звуки соития, видела, как лунный свет блестит на его члене, когда он перевернул Каталину и вновь вошел в нее, сжав ладонью тонкую шею.

— Ты сможешь зачать только от меня, моя дорогая, — между толчками произнес Филиппе. — Луция может сколько угодно ревновать и посылать к тебе молодых идиотов, но мое семя — самое сильное. Я пробудил тебя и твою силу. И только от меня ты сможешь снова понести.

— Да, — выдохнула Каталина. — Пожалуйста, Филиппе, подари мне дочь.

— Ты будешь представлять меня, когда тебя снова будет иметь очередной любовник от Луции?

— Да, — томно отозвалась королева.

Филиппе резко остановился, вынул миногу из Каталины и вцепившись ей в плечо, заставил ее сползти с кровати и встать на колени.

Он поставил королеву Трастамары на колени.

Затем приблизил член к губам королевы и протолкнул его ей в рот. Каталина попыталась отстраниться, но Филиппе звонко ударил ее по щеке.

— Ты хочешь дочь, Каталина?

Она кивнула.

— Тогда будь хорошей девочкой. Я столько сил потратил на твое воспитание с самого детства, а ты отказываешь мне в такой малости? Ты хочешь, чтобы я ушел?

Каталина покачала головой и стала ублажать Филиппе рей Эскана орально. Он запрокинул голову, застонав от удовольствия. Лунный свет высветил его язык, когда он облизнул губы, и Авалон содрогнулась, когда прочитала свое имя на его губах.

Если он застукает ее здесь, подсматривающей, он сделает с ней то же самое. Да он даже сейчас представлял ее на месте Каталины!

Авалон, задыхаясь от паники, отступила назад, стараясь не шуметь, и протолкнулась между створками двери назад в свою комнату. Желудок вывернуло наизнанку, и ее стошнило в ночной горшок. Ощущая в теле покалывающие мурашки страха, она оделась в первое, что попалось под руки, — штаны и рубаху для тренировки, и выбежала из покоев.

Ей казалось, что она сейчас умрет. Сердце колотилось так, словно готово было взорваться, пока она перескакивала через несколько ступенек и неслась на улицу. Выскочив во двор, Авалон пересекла его и забарабанила по воротам тренировочной площадки. Прошла вечность прежде, чем с той стороны задребезжал металлический замок. Раздался щелчок, и одна створка приоткрылась. Из щели на нее недоуменно смотрел Хорхе.

— Авалон? Что случилось? Каталина?..

— Нет, — ее голос дрогнул. — Мне нужно… Хорхе, мне нужно потренироваться.

Капитан окинул ее с головы до ног.

— Сейчас? Ты не можешь подождать до утра? Парни спят…

— Не могу, — сипло выдавила она, дрожа. — Пожалуйста.

Авалон ждала, что Хорхе захлопнет ворота перед ее носом, однако, видимо, он углядел в ее лице нечто такое, что без слов отворил створку пошире и пропустил внутрь. Песок приятной убаюкивающей мелодией захрустел под ботинками.

Хорхе за ее спиной закрыл ворота на замок, и Авалон съежилась. Она оглянулась, запоздало подумав, что он — тоже мужчина. Язык у нее прилип к небу, и она не могла сглотнуть застрявший в горле ком.

Однако Хорхе сразу направился к стойке с оружием. Молча выбрав необходимое для спарринга, он приблизился и протянул ей кинжал.

— Сегодня тренируем устойчивость при обманных маневрах. Всех мечников выдают ноги. Твое внимание должно расщепиться. Условно говоря, одним глазом ты должна следить за руками противника, потому что в них источник опасности, вторым — за ногами. Его может выдать даже малейший перенос веса.

Хорхе показал несколько вариантов поз для атаки и сопроводил показ подробным рассказом. Он старался двигаться медленно, но Авалон видела, как он сдерживается, чтобы не перейти на комфортную, отработанную скорость. Она чувствовала исходящую от него угрозу, осознавала, что в его руках смертельное оружие, но почему-то его монотонный голос и плавные движения успокаивали ее.

Он заставил ее повторять за ним: они отрабатывали позы и переходы из одной в другую минуту за минутой, час за часом, оставляя причудливые узоры на песке. Вот они у стойки с оружием, Авалон пыталась развернуться полным оборотом так, чтобы избежать травмы колена, а теперь, проделав путь половины окружности — точно стрелка циферблата — оказались у ступеней перед воротами с попытками развернуться уже незаметным плавным движением.

Хорхе объяснил, почему важно ставить ногу правильно, развернув стопу чуть наружу, и показал, что происходит, когда его солдаты пропускают наставления мимо ушей. Исполнив практически танцевальный пируэт, капитан артистично рухнул на песок.

— И все, понимаешь? — он указал на стопу. — Этот идиот подвернул лодыжку, порвал связку и был отстранен от службы на несколько недель.