Гранат и Омела (СИ)

В голове у Дамиана даже прояснилось, а дурнота как будто отступила по велению его решимости. Он, придерживаясь за стенку, добрел до задней части хижины, где было устроено ведро. С ощущением блаженства он облегчился, балансируя на грани обморока и наслаждения. Стряхнувшись, Дамиан, все так же придерживаясь за стену, добрел до раскрытого сундука, из которого торчали языки разворошенной одежды. Натянув на себя плотные штаны и шерстяную рубаху, Дамиан понял, что до этого стучал зубами. Он даже не замечал, как продрог, и теперь ежился, пока хорошая шерсть согревала его озябшие мышцы. Подышав на холодные руки, Дамиан, шаркая по соломенному настилу, подошел к стойке с охотничьим арсеналом егеря.

Короткий нож-кинжал для отделения шкуры вызвал у Дамиана трепет. Он, конечно, мог бы прирезать вёльву и ножом для разделки мяса, но лезвие там имело больше веса, чем рукоять — маневрировать с таким оружием было себе дороже. Уронишь — оттяпаешь себе пальцы на ноге. Кинжал лег в руку, пальцы привычно сомкнулись обратным хватом. Чувствуя, как возвращается утраченная уверенность в собственном теле, Дамиан повертел кинжал еще немного и улыбнулся.

Дверь лязгнула и распахнулась. Он резко развернулся, готовясь метнуть кинжал меж глаз входящему, но замер, не зная, что делать. Заодно пытаясь избавиться от накатившей дурноты. От быстрого движения он едва не рухнул, а внутри головы запульсировало с такой силой, что Дамиан чуть не проблевался.

— Ты слишком рано встал, — убежденно сказала она. — У тебя губы и ногти синие, ты потерял много крови.

Темнота перед глазами растаяла. Дамиан снова видел Авалон, запорошенную снегом. Закинув лук через плечо, она держала в одной руке промерзшую сахарную свеклу, а во второй — белоснежного зайца с запятнанной кровью шкурой. Стряхнув с волос снег, Авалон отбила сапоги о дверной косяк.

Это были его сапоги.

Не обращая на кинжал в руке Дамиана никакого внимания, Авалон прошла внутрь помещения, закинула на стол свеклу и тушу зайца и вернулась, чтобы закрыть дверь на засов.

— Но раз уж ты встал, можешь разделать зайца, — бросила она через плечо.

Дамиан только сейчас понял, что стоит с открытым ртом. Он с раздражением захлопнул его и направился к столу, но тут же остановился, мысленно выругавшись.

Какого хрена? Еще не хватало прислуживать вёльве.

Авалон еще раз тряхнула головой и вконец растрепала заплетенную косу. Покрасневшими пальцами достала из волос несколько веточек и сухих листьев и сняла с себя лук. Дамиан обратил внимание на тетиву из сырого шелка. Живот его скрутило, когда он вспомнил, чем именно они заплатили егерю за информацию о местной группе вёльв: дорогим аконитовым аквавитом и сырым шелком, что был прочнее любого другого материала.

Прошлое как будто подкатывало к Дамиану со спины, точно цунами. Это было смутное, неявное ощущение, но от этого оно было еще более пугающим. Волосы на его затылке и руках приподнялись дыбом.

Авалон пристроила лук у входа и стянула через голову колчан со стрелами. Дамиан заметил, что несколько стрел отличаются от других: оперенье укорочено и заужено. Он знал, что охотники обычно используются такой вариант обрезки оперения, если меняют наконечник на более легкий. Дамиан перевел взгляд на тушу зайца. Аккуратная рана от наконечника в шее — зверь умер в одно мгновение и даже, скорее всего, ничего не понял.

Придворная дама стреляет из лука так, будто в нее вселилась егерь?

Дамиан судорожно сжал рукоять кинжала.

— И долго ты будешь пялиться на зайца? Он сам себя не разделает. Нет, конечно, как хочешь, но я умираю с голоду. — Авалон, облаченная в егерскую котарди, настороженно приблизилась. — Я могу и сама приготовить суп, но если ты и его разольешь, то свою порцию я тебе не отдам.

Дамиан нахмурился. Ему казалось, что он уже все понял про эту лже-Каталину: обычная перепуганная придворная интриганка, которой решили пожертвовать ради великой цели — убить Горлойса. И ее поведение, в целом, вполне соответствовало его теории. То, как она реагировала на него в первые разы, когда он приходил в себя, говорило о ее животном страхе перед ним. Но ее реакция в том доме в деревне и сейчас это умение стрелять… Дамиан разозлился на себя за бестолковую беспечность, с которой отдавался размышлениям. Хорош инквизитор: если бы проспал чуть дольше, вёльва бы всадила ему стрелу промеж глаз и зажарила следом за зайцем.

— Кто тебя научил так стрелять? — спросил он в надежде прощупать границы ее лживой личности чуть больше. Возможно, придворная дама — это очередное амплуа.

— Бабушка, — Авалон перевела взгляд на Дамиана. — Она многое умела…. В том числе, варить вкусный суп из кролика. Конечно, у нас почти ничего нет, но лучше это, чем ничего. К тому же, тебе надо набираться сил. Не хотелось бы, чтобы ты умер.