Гранат и Омела (СИ)

— Не знаю, — наконец прошептала она. — Я сказала правду. Я не знаю, что это за твари. Знаю только, что магия на них не действует. И я больше не хочу с ними встречаться.

— Значит отправлюсь один, — Дамиан сказал это беспечным тоном, пытаясь не показать, как отчаянно нуждается в ее согласии. И это ярило его до бешенства.

Нуждаться в помощи вёльвы. Какое грешное падение! Великий Князь, прости мне эту позорную слабость.

Авалон не отвечала. Дамиан уже ощутил кислый привкус униженного поражения. Ему хотелось начать убеждать ее, но он продолжал молча есть суп, потому что знал, что иногда тишина может надавить сильнее и точнее, чем любой, даже самый идеально подобранный аргумент.

— Ладно, — спустя долгую паузу произнесла она. — Допустим… но только допустим, я помогу тебе дойти. А что взамен?

— Что тебе нужно? — Он решил идти напролом. Возможность высказать свое заветное желание часто ломает созданный образ, и из человека, точно понос, вываливается все самое порочное и жуткое.

Дамиан посмотрел на нее и, отправив в рот очередную ложку супа, заметил, что руки ее дрожат. От этого зрелища он ощутил прилив сил — она действительно собиралась сказать правду.

Авалон закрыла глаза, нервно вздохнула и выпалила:

— Совместная ночь.

Суп пошел у Дамиана носом. Он закашлял и резко отодвинул от себя миску. Варево выплеснулось через край прямо на стол.

— Вот моя цена кровавой сделки. Я пойду с тобой, если ты возляжешь со мной.

Дамиан наконец откашлялся и теперь сидел, вжавшись в кресло и сердито сопел. В его памяти всплыло воспоминание о Гранате, с которой он заключил похожую сделку, замаравшую его душу. Однако она свою часть выполнить не успела — ее убил монстр. А он, хоть Симеон и отпустил ему грех, до сих пор чувствовал себя запятнавшим собственную веру. Дамиан больше не собирался заключать никакие сделки, по условиям которых он обязан притрагиваться к вёльвам, гниющим трупам в виде живых женщин. В голове вновь вспыхнул образ Гранаты, кишки которой размотались по комнате.

Дамиана осенило.

— Как видишь, я сейчас не в лучшем виде, — он с показным смущением усмехнулся и указал на себя. Ему даже не пришлось притворяться — он ужасно устал, просто встав и поев. — Но, если мы дойдем до места свадьбы, я найду там укрепляющие травы. В нескольких часах езды от поляны есть небольшая деревня. Там я смогу выполнить свою часть сделки, а потом мы разойдемся. Каждый в свою сторону.

Говоря эти слова, Дамиан судорожно пытался понять, что сейчас делал: все-таки заключал выгодную сделку или надевал себе на шею петлю. Он понятия не имел, зачем ей совокупление с ним, но тем не менее она могла настоять на своем. Сначала ее часть, потом — его. В таком случае Дамиану пришлось бы отказаться и плестись в одиночку по глубоким сугробам к месту бойни. Он достаточно времени провел в разных походах, чтобы понимать — это путешествие станет для него последним. И тогда Симеон и Варес останутся в безвестных могилах. От Авалон сейчас буквально зависела жизнь Дамиана и судьба двух дорогих ему людей. Точнее, все зависело от того, насколько тупая вёльва ему попалась.

Вместо ответа она выудила из сапога нож, порезала ладонь и протянула ему руку для рукопожатия. Дамиан поморщился: ему придется точно так же резать по ладони — самому трудно заживающему месту. Но тут же отмел сомнения. Он и так одна сплошная рана, а пустяковый порез быстро исцелится сангралом.

И как только санграл исцелит его тело, он убьет Авалон. Бесполезной вёльве дорога в огненные чертоги Князя.

Пожимая ей руку, Дамиан жалел только об одном: он не сможет притащить ее тело в Лацио, чтобы подобающе сжечь его на омеловом костре.

Глава 10

— Тебе нужно постараться еще немного, — жарко прошептала ей на ухо Каталина, переплетая их пальцы. — Совсем немного. Давай, сейчас!

Авалон из последних сил напрягла мышцы. Боль вгрызалась в промежность, спина онемела, а ноги выкручивало от усилий. Она чувствовала, как пот градом скатывается по ее лицу, пояснице и между лопаток. Ночная сорочка, собранная складками на животе, стала мокрой и неприятно липла к саднящей коже. Каталина погладила ее по лбу, поцарапав длинными ногтями, и капля крови смешалась с потом на виске.

— Не получилось. Еще раз! — раздался обвиняющий голос мадам Монтре.

Авалон с трудом приподнялась на локтях, пытаясь понять, что происходит. Ее нутро обдало холодом: между ее ног, сгорбившись, точно горгулья на башне, стояла мадам Монтре с вытянутыми руками. Позади нее, выглядывая из-за плеча, показался Филиппе рей Эскана. Взгляд его маслянистых глаз не отрывался от чрева Авалон. По его довольному лицу она все поняла.

— Нет! — Авалон закричала и попыталась отползти, но мадам Монтре когтями вцепилась ей в лодыжки. — Нет! Только не он! Нет!

Авалон в ужасе схватила Каталину за руки и повернула к ней голову.

— Пожалуйста, скажи им! Я не могу!

— Но ты должна, — мягко улыбнулась Каталина и отцепила ее руки от своих запястий.

— Тужься, Авалон, иначе нам придется вырезать его из тебя!