Грандиозная история музыки XX века

Понятие кластера в музыку ввел Генри Коуэлл – один из первых пропагандистов творчества Айвза; он называет их «тоновыми кластерами» (tone clusters)[2194]. Такого рода созвучия дают очень резкую совокупность диссонансов, среди которых теряется даже высота звука: они, таким образом, демонстрируют, что любая элементарная единица, даже шум, может стать музыкальным материалом в соответствующем контексте. Со временем это воззрение станет чрезвычайно распространенным, во многом благодаря ученикам Коуэлла Кейджу и Лу Харрисону; но в десятые – двадцатые годы это была весьма смелая идея[2195]. Коуэлл, разумеется, не изобрел кластеры – они встречаются еще в музыке XVII века, – однако там они несут функцию звукоподражания и в любом случае являются своего рода «спецэффектом», тогда как Коуэлл использовал их систематически как одну из основ своего музыкального языка.

Коуэлл родился в 1897 году в обеспеченной семье; с пяти лет он учился играть на скрипке, затем на фортепиано. В семнадцать лет он поступил в Калифорнийский университет в Беркли; в начале 20-х годов он уже был профессиональным композитором, хорошо известным в модернистских кругах. В 1924 году он выступал со своей музыкой в Карнеги-холле; анонимный нью-йоркский рецензент иронически замечал по поводу его фортепианной техники: «По крайней мере он не сидит на клавиатуре и не играет на ней ногами». Коуэлл к этому времени активно использовал кластеры и играл пальцами на струнах рояля – именно этим объясняется ремарка рецензента[2196].

В 1925 году он организовал Калифорнийское общество новой музыки (New Music Society of California), а затем, в 1927 году, стал издавать журнал New Music, в котором он печатал партитуры Айвза и куда пригласил последнего в качестве почетного члена редколлегии – журнал впоследствии стал одним из наиболее важных источников музыки Айвза, представляя того своего рода отцом американского музыкального модернизма[2197]. Тогда же он начал преподавать в Нью-Йорке и давать частые уроки – среди его учеников были Кейдж и Лу Харрисон. Коуэлла иногда называют первым сочинителем world music – он активно перенимал и использовал в своих сочинениях неевропейские музыкальные системы и практики, и большинство его учеников этот интерес от него унаследовали[2198].

В 1936 году он был арестован по обвинению в аморальном поведении – ему вменялся в вину оральный секс с мужчиной, по калифорнийским законам того времени это было серьезное преступление, и максимальный срок за него составлял пятнадцать лет[2199]. Пресса описывала его в самых черных красках – так, одна из газет сообщала: «Самый гангренозный тип изо всех, кого породил этот мир, навозный паразит, скользкая змея в человеческих одеждах, – все это кретин Генри Диксон Коуэлл»[2200]. Он был отправлен в тюрьму Сан-Квентин, провел там четыре года, был освобожден условно-досрочно в 1940 году, а в 1942 году был помилован. В заключении он сочинял, учил сокамерников музыке и дирижировал тюремным оркестром; тем не менее, тюрьма произвела на него опустошающее воздействие, и из ультрамодерниста (как это называлось в двадцатые годы) он превратился в человека осторожного и избегающего радикальных жестов. Три его симфонии, написанные в период с 1938 по 1946 год, звучат обаятельно и даже наивно, лишенные той убедительной эффектности, которая свойственна более ранним его сочинениям[2201]. Последние десять лет жизни его мучил целый ряд болезней: за это время он побывал в госпиталях тринадцать раз; в 1965 году он умер[2202].

Американский авангард, представленный такими фигурами как Айвз, Коуэлл, Варез, Орнштейн, Карл Раггс и другие, долгое время был относительно маргинальным течением в академической музыке: в двадцатые-тридцатые годы становятся знаменитыми такие первоклассные композиторы, как Аарон Копленд и Сэмюэл Барбер, однако музыкальный язык их довольно конформен стандартным правилам тонального письма – настолько, что в адрес обоих не раз звучали обвинения в популизме[2203]. Согласно таксономии американских композиторов, составленной Коуэллом, Копленд принадлежал к «прогрессивному» их кругу, то есть к тем, кто «не пытается разрабатывать новые идеи и материал, но берет те формы, которые уже находятся в американской музыке, и приспосабливает их к европейскому стилю»[2204]. Это и был американский академический мейнстрим, на фоне которого модернистские опыты более радикальных композиторов были не слишком заметны. Эту ситуацию изменил Джон Кейдж – один из наиболее знаменитых композиторов двадцатого века и, по-видимому, самый известный американский композитор в истории.