В 30-е годы он писал преимущественно перкуссивную музыку для различных танцевальных трупп и отдельных артистов, а также работал с электронными устройствами, способными генерировать и преобразовывать звук: многие считают его создателем первой электроакустической композиции,
В 1947 году он слушал Дайсэцу Судзуки, одного из первых популяризаторов дзен-буддизма на Западе: семинары того в Колумбийском университете посещало в то или иное время большое число американских интеллектуалов и участников богемы. Свой композиционный метод того времени он описывает как отражение его занятий дзеном[2227]
. Судзуки учил, что для постижения дзена необходимо избавиться от всех форм дуализма и осознать свое внутреннее «я» как нечто целостное и не раздираемое конфликтами[2228]. Разницу между западным и восточным сознанием он объяснял следующим образом: европейское мышление, в котором «вещи воспринимаются как причина и следствие друг друга», отличается от восточного, в котором «причина и эффект не подчеркиваются, а человек скорее ощущает себя частью того, что есть здесь и сейчас»[2229]. Для снедаемого рефлексией западного культурного сознания подобная цельность мировоззрения действительно должна было казаться благой вестью. В итоге для художников, писателей и музыкантов того времени дзен бы привлекателен тем, что предполагал совершенно иную логику причинности, нежели европейский рационализм, довольно сильно к тому времени надоевший (из этой разочарованности потом вырастет движение хиппи). Отношение американских интеллектуалов к дзену в 40–50-е годы чрезвычайно напоминает отношение европейских интеллектуалов начала века к теории Фрейда – в обоих случаях перед ними раскрывался новый мир неподвластных анализу закономерностей и случайностей, из которого производилась целая серия легитимаций творческого процесса, совершенно чуждых европейской каузальной логике.Для иллюстрации метода Судзуки Кейдж приводит следующую историю:
«До того, как изучать дзен, люди это люди, а горы это горы. Во время изучения дзена все становится непонятным. После изучения дзена люди это люди, а горы это горы». После того, как Судзуки это сказал, кто-то спросил его, в чем тогда разница между до и после. Судзуки ответил: «Нет никакой разницы, только ноги немного не достают до земли»[2230]
.