Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

Съезд в очередной раз посмеялся над Лениным, который (ещё раз была процитирована стенограмма) объявил, что его партия готова взять власть целиком. Либер полагал, что такую власть массы просто не станут слушать. Он не понимал, что большевики были намерены заставить слушать себя средствами террора, а не уговорами. Он не понимал, что его «доказательство» неизбежности коалиции – хотя бы между социалистическими партиями, которые всё равно создадут коалиционное правительство – не аргумент для тех, кто всерьез намеревался взять власть. Большевикам или силам реставрации никакая коалиция не была нужна. Дух времени требовал диктатуры, и вопрос был лишь в том, чья это будет диктатура, и какие силы пойдут под нож. Не уничтожив большевизм, продолжая уступать ему место на трибуне Советов, «левые» партии сами себя отдали на заклание.

Ведь понимали лидеры Советов, чем грозят большевики! Но отказывались верить в реальность угрозы, продолжая уговаривать себя и других: «если бы сегодня, – я ставлю вопрос прямо перед вами, – власть оказалась, в руках тех элементов, которые стоят на точке зрения Ленина и Луначарского, даже здесь, внутри Совета, пользовалась ли бы власть тем доверием, которое дало бы возможность управлять страной без гильотины, без террора, без якобинского захвата власти? Одна горсточка лиц получает перевес, затем появляется другая горсточка, которая расправляется с предыдущими, за нею третья, которая грозит этой, и т. д., пока не является некто в сером, который давит нас всех вместе, до тех пор, пока всё не будет уничтожено и обезврежено». И главная проблема тоже была ясна: «Наше несчастье состоит в том, что мы не имеем в стране того единого авторитетного центра, который представлял бы авторитетную волю всего народа, вмешаться против которого не посмел бы никто». Но демократические убеждения не позволяли решительно перейти к диктатуре. Хотели продолжать демократизацию – и все равно получили диктатуру. Но только не от демократов, а от антинациональных сил.

Проекты резолюций, зачитанные на Съезде, повторили уже прозвучавшие мысли. Луначарский (93) от объединенных с.-д., интернационалистов отметил вновь, что коалиционное правительство в деле прекращения войны не продвинулось ни на шаг, и предложил утвердить Съезд Советов в статусе Временного парламента. Проект резолюции от большевиков, зачитанный Каменевым, заявил, что «коалиционное правительство заслонило контрреволюционную буржуазию от народа “социалистическими” министрами, которые оказались самым удобным для эксплуатирующих классов орудием, чтобы оттянуть разрешение всех коренных вопросов внутренней и внешней политики». Оценка деятельности Временного правительства – «полный крах». От меньшевиков-интернационалистов две резолюции предложил Бер (206). В них говорилось, что правительство не стало органом революции, топчется на месте и пасует перед империалистическими союзниками, а также тормозит организацию революционных сил на местах. Все оппозиционные резолюции осуждали подготовку к наступлению на фронте. По итогам голосования была за основу, а потом в целом, принята совместная резолюция с.-д. меньшевиков и с.-р. Ее зачитал Дан. В резолюции коалиционное правительство одобрялось, и ему давался наказ из нескольких пунктов, среди которых – дальнейшая демократизация армии, демократизация местного самоуправления, скорейшее решение земельного вопроса и скорейший созыв Учредительного собрания. Эта резолюция набрала 543 голоса «за», 126 «против», 52 «воздержавшиеся», 65 человек отсутствовали. Резолюцию поддержала фракция Бунда, объединенная фракция трудовой группы и народных социалистов, делегация Киевского Совета (7 человек), а Украинская фракция отказалась поддерживать Временное правительство, потому что «в ответе князя Львова представителю Украинской Рады есть следующее выражение: так называемые украинцы не являются, по его мнению, представителями Малороссии, что свидетельствует о том, что означенный князь Львов прочно усвоил себе формулу Валуева [68]: “украинской нации нет, не было, и быть не может”».

Вслед за этим произошло столкновение ещё двух резолюций. Первая – от большевиков и с.-д. интернационалистов – полагала, что «надо положить предел всем заигрываниям с этими пережитками царской России путем немедленного и окончательного упразднения Государственной Думы и Государственного Совета», вторая – от меньшевиков и эсеров – что революция уже упразднила оба прежних органа государственной власти. В таких случаях говорят: что в лоб, что по лбу. Третью резолюцию торопливо добавил Мартов (46) – от меньшевиковинтернационалистов. Она требовала от Временного правительства «упразднения» Государственной Думы.