Граница

– Нам нужен этот мальчишка. Нам нужно, чтобы ты доставил его к нам. У тебя будет защита. Один с нашей стороны и один из ваших. Это мужчина. Его немного… – снова молчание, поиски слова, – усовершенствовали. Он будет реагировать на определенный уровень угрозы. И тебе не нужно ни о чем беспокоиться. Разве я не хорошо говорю по-вашему?

– Да, хорошо, – ответил он, как и всегда, когда она задавала ему этот вопрос.

Смотреть на нее он не мог, слишком боялся, что увидит нечто такое, что скрывается под нынешней ее личиной.

– Этот мальчишка, – продолжала она, – находится в местности под названием Кол-О-Рэйдо. Ты знаешь, где это?

– Колорадо, – поправил он ее. – Послушайте… нет… я не могу…

– Ты можешь, и ты это сделаешь. Мы дали тебе много чего, мой милый Джефферсон. Очень много. А с того, кому много дается, много и спрашивается. Отсюда тебя переместят в другое место и пошлют искать мальчишку. От тебя зависит исполнение нашего повеления.

Она секунду помолчала.

– Нашего пожелания, – исправилась она множеством голосов. – И как только оно будет исполнено, ты можешь возвращаться домой и все будет хорошо.

Джефферсон чуть не рассмеялся на это заявление, но вместо смеха изо рта вырвался сдавленный хрип.

– Ничего уже никогда не будет хорошо, – удалось ему проговорить.

– Мы намерены одержать победу в этой войне. – Лицо горгоны в тусклом свете горящей свечки скрывалось в тени, голоса то взмывали, то падали. – Мы будем милостивыми правителями. Но сейчас… нам нужен мальчишка, и ты должен немного поспать.

Джефферсон почувствовал, как штуковина, внедренная ему в затылок, стала тихонько пульсировать. Такое чувство, будто чьи-то теплые руки поглаживают тебе шею и плечи, – это ощущение опускалось все ниже по спине и рукам, вдоль позвоночника, по бедрам и ногам.

– Спи, – сказала горгона.

Джефферсон метнул взгляд туда, где должно было находиться ее лицо, но над мерцающим халатом была лишь черная дыра.

– Спи! – воззвали к нему тысячи голосов.

Идущее от имплантата благодатное тепло успокоило его, убаюкало, в сознании всплыло воспоминание о том, что это существо совсем недавно было красивой женщиной. Сон овладел им, он не смог его побороть, да и не хотел. Лег на кровать, стоящую в комнате фальшивого французского особняка, вытянулся и закрыл глаза, дыхание его стало спокойнее и глубже; последнее, что он услышал, был ее голос, а может быть, она передала ему эти слова мысленно.

– Ты сразу узнаешь этого мальчишку, мой милый Джефферсон, стоит только увидеть. А теперь спи спокойно. Ты заслужил этот сон.

Глава 13

– О боже! – прошептала Оливия, и в этом негромком, исполненном ужаса звуке слышался грохот разваливающегося на куски мира.

В дымном свете чахлого восхода перед ними открылась вся картина происшедшего. Картина полной катастрофы. С пламенем, прахом и смертью. С гигантской мертвой рептилией посередине, которую невозможно ни вытащить, ни выбросить в яму с отходами. Из домов продолжали, спотыкаясь, выходить раненые, кто-то вытаскивал мертвых, а Оливия села прямо на потрескавшийся бетон стоянки, чуть ли не в тени рухнувшего летательного аппарата горгонцев и прижала ладони к лицу; ей хотелось плакать, хотелось плюнуть на все и забыться, но рядом стоял Этан, а значит, нужно взять себя в руки, ведь она все еще во главе этих копошащихся в обломках людей. Этан не оставил ее, стоя неподалеку и глядя, как возникают из мрака окровавленные, покрытые пылью фигуры.

Этан давно заметил несколько мелькающих то здесь, то там сайферских бойцов. Он знал, что где-то на территории крепости скрывается еще один горгонский пилот – наверное, прячется где-то в руинах, и сайферы не уйдут отсюда, пока не уничтожат эту тварь. Мальчик сам был весь покрыт пылью и смертельно устал, от влажной одежды воняло той же дрянью, как и от туши горгонского корабля. Аппарат уже терял расцветку, приобретая зловещий сероватый оттенок. Через несколько дней гнилостный запах здесь будет непереносим. Тем не менее нынче ночью в поисках мяса сюда вполне могут явиться серые люди: даже мертвый летательный аппарат пришельцев может сгодиться на то, чтобы устроить пир. Подумав об этом, а также вспомнив о том, что он почувствовал, когда мельком увидел горгонца, Этан содрогнулся.

А ведь он все же взорвал ее. Уничтожил полностью, одной только силой своего желания. Ладонь его совершенно поправилась, рука пришла в норму, как и мозг, и все остальное. Для него норма – это не то, что для всех остальных, переживших катастрофу. Он прекрасно помнил этих огненных ос, похожих на зажигательные пули, которые впивались в тело горгонца и рвали его в клочья. Помнил отдачу, которая чуть не сбила его с ног, словно на самом деле он стрелял из невероятно мощной винтовки. Он снова внимательно посмотрел на правую ладонь, как проделывал уже несколько раз. На ней ничего нет, кроме линий судьбы.

Этан стал размышлять о том, что все это значило.

«А ведь Джей-Ди прав, – думал он, – я не простой мальчишка. Да, я не такой, как все остальные люди.

Да-да, во мне есть что-то такое… не вполне человеческое».