Граница тьмы

Обстановка в комнате накалилась. Ния кидала сердитые взгляды на своего парня, но тот и не думал останавливаться.

— Ваше Высочество, очнитесь! Судя по тому, что я услышал, тебе изобразили благородство, а ты и рада верить. Не будь ты оракулом, этот Маркус грохнул бы тебя на кладбище, как червя, даже не заметив. И нас в придачу. Не защищай этих мерзких тварей, ты для них лишь глупый кусок мяса, не более. Наивность застелила тебе глаза, мешая увидеть, что творится у тебя прямо перед носом.

— Да, возможно я наивная идиотка, которая совершенно не разбирается в людях и рада верить всему подряд, — вспылила я, — но раз ты у нас весь белый и пушистый, расскажи, пожалуйста, на ком практикуются маги крови, а?

Глаза Винса сузились.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, — протянула я, начиная вскипать, — возможно по книжкам магию крови не освоить, а вот тренировки над живыми людьми, пусть и заключёнными, всё же поэффективнее, да? Скольких ты убил? Скольких пытал? Молчишь? Так чем ты лучше вампира? Чем лучше того же вампира две мрази, избившие меня, сломавшие кости, вогнавшие в руку арбалетный болт и пытающиеся изнасиловать, а потом сдать за награду? Ну чем? Вы все одинаковые, просто у одних есть клыки, а у других нет.

Не дожидаясь ответа, в гробовом молчании я молнией вылетела из комнаты.

Мороз охладил голову и дал прийти в себя. Голуби спали, изредка щёлкая клювами. За окном валил снег, залетая внутрь голубятни и оседая на каменном полу. Одетая в шёлк и лёгкие тапочки, я дрожала от холода, но идти внутрь не хотела. Я негодовала от возмущения. Какое же лицемерие! Один убийца смеет обвинять другого. Ложь и лицемерие — это всё, что окружает меня с детства с головы до пят. Противно и мерзко. А самое поганое, что я полностью бессильна, и не могу повлиять вообще ни на что. Зато принцесса! Тьфу.

Я со злостью ударила кулаком по подоконнику, оставив в снегу отпечаток руки.

Сквозь густой снег смутно проглядывали огни города. Яркие в центре, они почти исчезали к окраине. Город почти замело, и в иных местах сугробы доходили даже до крыш. Я очень любила зиму. Когда-то раньше. Теперь мне казалось, что той беззаботной жизни и не было, будто это воспоминания из чужих видений, будто это было и вовсе не со мной.

Я не понимала ту девочку, которая радовалась простым вещам. Раньше она бы с сестрой тайком пробралась бы ночью в сад, и они бродили бы по заснеженному лабиринту, завороженные красотой вокруг. Она бы снова представляла, как путешествует и посещает новые места. Её бы очень порадовали горячие пирожки из любимой пекарни, новое платье, интересная сплетня ни о чём. Но той девочки уже и нет. Не осталось ни мечтаний, ни желаний, я не чувствовала ничего, кроме тоски, боли и пустоты. Каждый день я не знала, зачем вставала, вся эта учёба… ради чего? Не за что бороться, не за кого. Меня то и дело хотят убить, я всем мешаю просто даже своим существованием. Умри я тогда на площади, всё было бы значительно проще, в моей жизни не было бы столько боли.

Я наклонилась и посмотрела вниз. Так высоко. Стоило просто шагнуть, и всё бы кончилось. Интересно, что он почувствовал бы в этот момент? Если бы что-то почувствовал…

— Можно? — робко спросила Ния.

Я вздрогнула от неожиданности.

— Как ты нашла меня? — не оборачиваясь, глухо спросила я.

— Стража сказала, где ты.

Она тихо подошла и встала рядом, разглядывая спящий заснеженный город.

— Винсент сожалеет, что сказал так. Он же не знал, что тебе пришлось пережить такой ужас… — неуверенно начала она.

— Мне всё равно, — резко прервала её я, — что там чувствует Винсент. Единственная причина, по которой он мне помогал и помогает сейчас — это деньги и обещанные мамой земли. Так что более его мнение меня не интересует, хватит.

Подруга помолчала, теребя рукав мантии.

— Извини, Амелия, мне правда очень жаль.

— Многие мечтали бы оказаться на моём месте, — хмыкнула я, — ещё бы, принцесса, дворец, богатство! Только вот у меня нет никакого выбора. Всю жизнь за меня решают, что я должна говорить, как выглядеть, что делать, с кем общаться. Вся моя жизнь была выбрана за меня не мной. Самый дорогой человек убит на моих глазах, оставив после себя лишь мраморную табличку с буквами. На меня открывают охоту неизвестные мне люди. Меня похищают и избивают, пытаются изнасиловать и убить. Я чудом выжила. А по приезду оказывается, что я всё делала не так! Я поступила как глупая девочка, и вообще мне всё показалось. Но теперь-то меня наставят на путь истинный, выдав ворох очередных распоряжений. И в конце концов, теперь запрещают мне думать и чувствовать, вдалбливая собственные взгляды! И от кого я в том числе это слышу? От человека, которого я считала другом. Да провались пропадом эта корона и статус! Но знаешь? Даже этого выбора у меня нет. У меня вообще ничего и никого нет.

Рыжая смотрела на меня расширенными от ужаса глазами и не знала, что сказать. Я уже пожалела, что сорвалась на неё, она ведь не желала мне ничего плохого.

— Прости, что наговорила тебе всё это, ты же не виновата, — глухо сказала я, обняв себя руками.