Границы безумия

— Видишь еще? Никаких признаков дрожи или сильного давления на ручку. Значит, писал он в расслабленном состоянии. Не испытывал ни волнения, ни страха. Этот парень искренне верит, будто его хранит Господь и никому не под силу его остановить.

Пэдди тряхнул рукой, не успевая за мной записывать. Как обычно, я увлеклась и тараторила.

С некоторым усилием я постаралась говорить медленнее:

— Знаешь, мы все время ждем, что он вот-вот оступится… Рассчитываем на его промах, потому что, как бы там ни утверждали, большинство преступников удается поймать лишь по одной причине — они сами допускают ошибку. А Протыкатель убил уже шестерых человек. Причем двоих — за последнюю неделю. И ни разу не прокололся.

— Ты права. Ни разу.

Глава 43

— Как тебе мое прозвище? — спросила я у Пэдди.

— А что тебя в нем смущает?

— Так коротко — Мак — меня называют лишь приятели Дункана из Скотленд-Ярда и его лучший друг Джек. Откуда об этом знать маньяку?..

Пэдди снял очки, протер их и уставился в пустоту, словно дожидаясь ответа от невидимки.

— Наверное, надо приставить к тебе охрану, — сказал он после паузы. — Учитывая все, что здесь написано, один бог знает, чего ждать от этого психа.

— Спасибо, конечно, но я и сама могу за себя постоять.

— Что тут стыдного, Мак, — принять чужую помощь? Тебе и без того пришлось несладко, и…

Опять долбаные расшаркивания!

— Пэдди, стыд тут ни при чем. Как и то, что случилось с Дунканом. Я прекрасно справляюсь сама. Охрана мне не нужна.

За дверью раздался топот. Криминалисты закончили с коридором и лестницей, теперь принялись за площадку на верхнем этаже.

Бедные мои соседи… Только что они жили в престижном районе города, в элитном, можно сказать, доме — и вот весь подъезд залеплен желтыми оградительными лентами, а повсюду толпятся люди в белых защитных комбинезонах и с пакетиками для улик.

— Письмо я отнесу в лабораторию. Вдруг повезет, найдутся отпечатки и их можно будет пробить по базе. Ты ведь сама говорила — наш приятель мог сидеть в тюрьме или психушке.

— Да, это вполне соответствует профилю. Кроме того, объясняет долгий перерыв между убийствами. Кстати, вот еще что! — встрепенулась я. — Две тысячи седьмой год. Опять семерка. Он на ней прямо-таки зациклился, тебе не кажется? Семь ножевых ранений. Первое убийство — в восемьдесят седьмом. И вот снова…

— О, точно!

Пэдди энергично закивал. Глаза у него вспыхнули.

— Все выдает навязчивое состояние. Оно объясняет невозмутимость, с которой было совершено последнее убийство. Шизофреники нередко страдают от сопутствующих расстройств личности. В частности, обсессивно-компульсивного расстройства. Карл Юнг, например, называл одержимость навязчивыми идеями «защитой от душевного хаоса». Изначальный психологический портрет предполагал, что наш преступник неопрятен — этого вполне можно ждать от человека с психическим заболеванием. Однако, учитывая его тягу к обсессии, я бы теперь сказала, что, напротив, он одевается весьма аккуратно. Такие люди не умеют иначе. Дома у него должен царить идеальный порядок; каждая вещь лежит строго на отведенном месте. Возможно, у него есть работа. В общем, он гораздо более успешен, чем я считала…

Я, растопырив пальцы, ладонями потерла глаза. Думай, Зиба, думай!

— Когда серийный преступник неожиданно прекращает убивать, происходит это обычно по трем причинам. Либо он покончил с собой. Либо его осудили за какое-то другое преступление. Либо он переехал. Но может быть еще одна причина. Если он сознает, что полиция на него почти вышла, если ему хватает ума взять себя в руки, не оставив лишних улик, тогда он может залечь на дно. Возможно, это как раз наш случай.

— Хотелось бы знать, что такого особенного в цифре «семь», да? — сказал Пэдди, возвращаясь к навязчивой идее Протыкателя.

— Может, с ним что-то случилось, когда ему было семь лет. — Я потерла затылок. — Некая травма, которая вынудила его убивать. Или возраст здесь ни при чем и для него важнее дата. Седьмое число какого-то месяца. Или семерка тоже имеет религиозное толкование. Это же сакральное число. Бог отдыхал на седьмой день недели и все такое, да?

Я так быстро тараторила, что перехватило дыхание. Как обычно, я торопилась вывалить все, что на уме, и буквально сыпала словами.

— По-моему, ты неплохо его понимаешь, — сказал Пэдди, снова глядя куда-то вдаль.

— …Причем цифра «семь» фигурирует не только в убийствах, — В спешке я по-прежнему съедала слова. — И в записке тоже. Тут семь параграфов, хотя разбиты они очень странно. И… а ладно, нет, это уже глупо…

Я оборвала себя на полуслове.

— Что глупо?

— Может, мне мерещится, но, кажется, я поняла, отчего он называет меня Зиба Мак.

— Ну?..

— Посчитай-ка буквы в имени.

— Семь! Охренеть, Мак, да ты умничка! Надо срочно доложить остальным. Еще что скажешь, или я пошел?

— Может, мне поехать с тобой и самой рассказать ребятам?

— Не волнуйся, — покачал тот головой. — Я и сам справлюсь. Тебе лучше остаться здесь, вдруг криминалисты захотят что спросить…

— Ну, раз ты так уверен…

— Да. Оставайся.

— Ладно, — сказала я.