Границы памяти

— Тсс! — она приставила два пальца к губам, хотя у Фреда и так был завязан рот. — Знай, что я на твоей стороне. Я верю — ты освободишься и станешь императором. Тогда мы поженимся и будем править Четвёртой империей. Только никому не говори!

Она вновь приставила пальцы к губам и поспешила домой.

Фред пытался уснуть, и на какое-то время ему это удавалось. Он понял, что сглупил. Всё можно было решить по-другому, не давая себя казнить. Зря он разбил граммофон — теперь никак не проверить те пластинки. У него не было плана, не было идей. Оставалось только стоять привязанным к столбу и ждать смерти. Впервые за много лет Фред ощутил острую тягу к жизни. Он посмотрел в серое небо и вдруг вспомнил, что ещё недавно видел его голубым. Это было при выходе из дома Аммерта. Фред не оценил, не прочувствовал тот момент, и теперь очень сильно жалел об этом. Тогда его дефект зрения отступил ненадолго.

Но был и ещё один момент — утром третьего сентября на Янг-стрит. Фред вспомнил, что стоял на проезжей части, а на тротуаре была девушка, которая смотрела на него так, словно ей было не всё равно, погибнет он или нет. Она была цветной на фоне чёрно-белой улицы. Рита Сёрчер. Только теперь он понял, ради чего стоит жить: ради Риты Сёрчер. Ради Четвёртой империи.

Фред начал работать руками. Резкий толчок. Безрезультатно. Но это лишь первая попытка. Правильно выгнуть спину, чтобы не повредить. Ещё один толчок. Довольно трудно было толкать из-за спины. Он упёрся пятой точкой и затылком, попробовал давить, что есть силы. Не получилось — перекладина стояла намертво. А вот верёвка начала потихоньку поддаваться.

— Бесполезно, — зевнув, сказал Увар.

«Ты ещё здесь? — покосился Фред. — Как бы тебя спровадить? Ты только будешь лезть под руку».

Новая попытка. Ещё, ещё-ещё-ещё. Похоже, Увар был прав — толчки лишь отнимали силы, не давая результата. От напряжения только заболела поясница. Фреду представилась картина: утром служители найдут его измождённым, с повисшей головой и окровавленными кистями рук. Он видел в каком-то фильме, как пленник выпутался благодаря тому, что верёвка пропиталась кровью и стала скользкой, но сколько крови должно пролиться, чтобы это сработало? И не отвалятся ли после этого руки?

Фред опять обратился взором к небу и задумался:

«Что бы сделал Саундар?»

Великие вожди не всегда отличались физической комплекцией. Так, например, вождь русской революции Ленин, как знал Фред из учебника по мировой истории, а также по документалкам, был невысокого роста, лысым и картавым, и всё же, его почитали как лидера сотни миллионов людей. Франклин Рузвельт и вовсе был прикован к инвалидному креслу.

«Их сила в том, что они говорят, — смекнул Фред. — Надо подготовиться. Кордой следующим вечером наверняка снова придёт меня кормить. У меня будет не больше секунды, чтобы задеть его за живое».

4

С каждым часом сознание Фреда всё сильнее туманилось, руки всё острее горели, а спина не просто ныла, а «кричала» от боли. Губы иссохли и покрылись пеной, нос обгорел за вчерашний день под солнцем, а в животе словно открылась «чёрная дыра». И всё же, Фред напрягал последние усилия воли, последние крохи сознания, чтобы родить одну фразу, которой он сумеет изменить свою судьбу, а может, и судьбы многих и многих народов. Правда, было одно обстоятельство, которое не просто пугало, а напрочь лишало всякого желания думать: Кордой придёт только вечером, а ещё не наступило даже утро. Да и то не факт, что он придёт.

«Илман, Илман, давай же, миленькая моя! — мысленно заклинал Фред. — Пошли своего мужа ещё раз!»

И тут его словно ударило посохом по голове.

«Что я наделал? Кретин. Они могут читать мысли! Я только что выдал мою последнюю надежду с потрохами. Даже сейчас, когда я о них думаю, я ставлю на них крест. Жирный крест. Твою мать! Не думать. Не думать. Кордой? Не было никакого Кордоя. Он мне ничего не носил. О, Боже, Лазер…»

Фред живо представил себе, как перерезает горло мачехе Стоун. Помутневшим взором он оглядел двор, не стоит ли кто рядом. Увара почему-то не было. Вдали слышались знакомые звуки: кудахтанье кур, мужские разговоры, стук молотков. Этот двор был отрезан от будничной жизни, но за его пределами продолжалась рутина.

«Может, я зря себя накручиваю? Кому это надо — меня читать? Я и так связан, какая от меня угроза? С другой стороны, они знают, что я могу что-то задумать. Знают, что есть сочувствующие».

Теперь он всеми силами пытался уберечь хотя бы Кордоя, Илман и Лазер — представлял себе вместо них то абстрактные образы, то вымышленных персонажей постоянно меняя их, причём так, чтобы персонажи ни в коем случае не намекали на тех, кому служили масками. Почему-то на ум всё время лезли Симпсоны, хотя Фред терпеть не мог одноимённый мультсериал.

«Дело плохо. Получается всё хуже».

Тут он вспомнил, что сказала Варавит о чтении мыслей.

«Ну, конечно! Быстрый поток».