Границы памяти

В темноте не было видно почти ничего. Только слышно, как раскручивается гироскоп. Сердце машины упёрлось в какую-то преграду и, словно отчаянно, пыталось её пробить, чтобы вновь завестись и послужить ещё. За серией глухих и частых последовала серия редких, но очень звонких стуков. Затем удары участились, пока не стали похожи на то, будто кто-то в ярости колотит молотком по железу с нечеловеческой скоростью. Бой разредился, лишь когда механизм окончательно сдался. Пошёл дым. Воспламеняемые энергопроводные элементы загорелись, и язычки пламени вырвались из-под обломков. Сумасшедший оптимист отметил бы, что стало чуть светлее.

Сидя на песке, Фред виновато втягивал голову в плечи. Каждый стук умирающей машины словно нарочно бил по нему. Но особенно тяжело было смотреть на Фаинха. Пилот не сдерживал слёз, будто прощался с родным человеком. Не в силах отвести взгляда, он наблюдал, как догорает его «птица».

— Будь ты проклят, Шмимкрим! — закричал он, вытирая лицо рукавом. — Ублюдки, недоноски! Вы оба со святошей! Что вам не сиделось в резиденции?!

— Заткнись! — тот опустился на песок. — Оставь меня.

— Как вам будет угодно, о, великий вождь! Вождь дебилов!

— Хватит! Думаешь, мне лучше, чем тебе? Я потерял всё! Моё прошлое, настоящее, будущее! Кто я? Что у меня есть? Ещё месяц назад я мыл машины в Торонто, и мне было хорошо, — тут он задумался. Конечно, жизнь была совсем не такой, как хотелось бы, но это хотя бы можно было назвать жизнью. Того же нельзя было сказать о бесконечных поисках и скитаний, что выпали на долю злосчастной реинкарнации Саундара в последние недели. — Надо поспать. Утром пойдём искать воду и цивилизацию.

— Ты прав, — поскрежетав зубами, согласился Фаинх и сел рядом.

Пассажир и пилот устроились у брюха разбитой машины. Даже догорая, «Чайка» послужила людям, согревая их пустынной ночью.

Глава 13. Хшайс

1

Кайрил лежал на твёрдой кушетке под стеклянным колпаком. Проснувшись, он огляделся и дёрнул рукой. Рука не повиновалась. Она была привязана к кушетке ремнями. Ремни также были и на ногах. Вот только зачем?

На соседней койке, под таким же стеклом, находился другой пациент. Чёрные пятна, размером с ладонь, покрывали его серую как пыль кожу. Было заметно, как его живот медленно пульсирует от тяжёлого дыхания. Пациент дышал натужно и свистяще. Даже сквозь оболочку медицинской капсулы, при полной тишине, можно было услышать, как он дышит. Кайрил присмотрелся к этому больному. Он обратил внимание на собственные руки. Бледные, со следами давних ожогов, но без пятен. Это радовало, и Кайрил интуитивно чувствовал — ему повезло. Насколько повезло, ещё только предстояло осознать.

В палату вошла медсестра в белой форме и синей шапочке. Держа в руке диктофон, медсестра подошла к одной из капсул:

— Пациент двадцать три. Давление шестьдесят семь, температура двадцать два и шесть шестнадцатых, пульс семьдесят восемь. Общее состояние: удовлетворительное. Пациент двадцать четыре. Давление…

Заметив, что Кайрил не спит, медсестра отключила диктофон и внимательно рассмотрела показания его капсулы. Подойдя к пациенту, она открыла капсулу нажатием кнопки.

— Как вы оцените своё самочувствие по шкале от одного до восьми, где восемь — наихудшее, один — наилучшее?

— Шесть, — немного подумав, ответил Кайрил.

— Как вас зовут? Вы помните?

— Да. Что это за мир?

— Мир Металла.

Глубокой тревожный вздох.

— Ваше имя. Я его не услышала.

— Марк Хоуп.

Женщина приподняла бровь.

— Странное имя. Откуда вы?

— Полярная.

— Ясно. Можете двигаться? — она освободила его ноги и руки. Кайрил подвигал конечностями.

— Да, вполне.

— Что последнее вы помните?

— Я ехал в машине. Мы с моим помощником должны были перейти через Тоннель из Райяра в Сата. Потом я ощутил темноту. Пустоту. Что-то бездонное и страшное, а потом... снова темнота.

— Прошу вас выражаться яснее.

— Я не могу это описать, — Кайрил посмотрел медсестре прямо в глаза. — Оно сильнее, чем всё, с чем я прежде сталкивался.

— Что было дальше?

— После пустоты? Я очутился на улице… Что это за город?

— Хишфинсона, Платформа 5. Когда это было? И как вы себя чувствовали на тот момент?

— Не помню. Кажется, очень давно. Мне было плохо, сильно мутило. Закружилась голова. Прохожие заметили меня. Сказали, я плохо выгляжу, и мне надо в больницу. Потом я отключился, — он сел и опустил ноги на пол.

— У вас были ожоги по всему телу. К счастью, нам удалось восстановить большую часть повреждённой поверхности вашей кожи. Вас перевели из ожогового отделения два дня назад.

— А что с ним? — показал он на соседнего пациента.

— Это болезнь, — в голосе медсестры послышалась тревога, свойственная людям, которые сталкиваются с чем-то незнакомым. — Мы называем её хшайсария.

— От слова «хшайс»? — Кайрил поёжился.

— Да. Хшайс из древних сказок, — она немного смутилась оттого, что ненадолго отошла от привычного сухого тона и быстро к нему вернулась. — Состояние пациента крайне тяжёлое. Я не рекомендую вам к нему приближаться. Да и вам самому лучше лечь. Ваше состояние пока недостаточно стабильное.