Гравитация

То, что говорит созданный воображением человек, слишком правдиво, чтобы я могла это отрицать. Я стою рядом с ним, ощущаю запах свежести, травяного шампуня от еще влажных волос. Рука всё ещё прижимает к его шее осколок, и Гаспар медленно откидывает голову назад, встречаясь со мной взглядом.

Я смотрю в кажущиеся бездонными глаза, где-то на дне которых полыхает пламя. Ждущие глаза. Медленно провожу острым краем по прохладной светлой коже. Кровь сперва выступает как след кометы — небольшой полоской. Затем я размахиваюсь и вгоняю осколок так глубоко в плоть, что он почти наполовину исчезает в толще мышц.

Кровь вырывается наружу как вода из прорванной плотины, и этот толчок заставляет тело Гаспара содрогнуться, но в темных глазах нет ни страха, ни боли. Только удовлетворение. Кровь пульсирует, вытекая всё больше и сильнее, а я смотрю в лицо Гаспара, где никак не гаснут огоньки, заполняя собой черноту его глаз и подсвечивая их изнутри.

Глава 14

Чем сильнее становилась осень, тем больше казалось, что в воздухе сгущается невидимое напряжение. Холодный воздух проникал под одежду, солнце больше не согревало даже тогда, когда светило на высоком и по-зимнему голубом небе. Молчание и тишина вокруг не напоминали подготовку природы ко сну, казалось, что что-то ожидается, что-то произойдет. Не могла стереть этого ощущения даже работа над проектом, которая отнимала у меня достаточно времени, чтобы не отвлекаться на ненужные размышления. Я искала нужные решения, проводила подсчеты, а мой затылок сводило от неясного шепота предупреждений, который был слишком тихим, чтобы его понимать, и чересчур очевидным, чтобы не замечать.

Дом молчал, наблюдая за тем, как я хожу от работающего сутками ноутбука к столу, на котором лежала куча листов, исписанных вдоль и поперек. Работа в тишине позволяла мне держать себя в железных рамках, не давая отвлекаться или уходить в сторону. Но это не означало, что все осталось в прошлом и больше не вернется на первый план. Это был тайм-аут.

Ожидание не продлилось слишком долго. Все произошло в день, когда выпал первый снег. Земля выглядела невинной под легким покрывалом, и все вокруг замерло в удовлетворенном молчании. Даже птицы не щебетали громко, перекликаясь между собой почти шепотом. Снежную белизну не нарушало ничто. Под телом, подвешенным на толстых канатах на остове рекламного щита и раскинувшем руки в приветственном жесте, не было крови, несмотря на то, что убитый был превращен в хорошо выделанный экспонат для анатомической выставки, а его кожа лежала внизу, прямо под его ногами. Он улыбался, и эта улыбка была настолько естественной и радостной, словно человек не испытывал боли. Возможно, он умирал с этой улыбкой. Из всего, что было, убийца не забрал ничего, почти ничего, кроме указательного пальца.

* * *

Кажется, что вид подобного уже перестал вызывать тошноту. Только отвращение и тянущее под ложечкой ощущение ненависти. Он настолько открыто показывал свое превосходство, смеясь в глаза всем, что казалось — это даже не игра в кошки-мышки, а банальное надирание задницы полиции. Во всяком случае, лицо Бьёрна сохраняло каменное выражение всё время, пока он смотрел на экран, где захлебывались от сенсации новости.

— Он играет с нами, — подытожила Тагамуто, и ее лицо на мгновение отразило хорошо скрываемое негодование. Они вдвоем с Бьёрном стояли около телевизора и смотрели в экран. Само собой, место происшествия и тело оба уже увидели, а сейчас в их головах шевелились все детали механизмов, нацеленных на поимку убийцы.

— Что мешает вам его поймать? — Я развела руками. Сидеть тут, в странной роли полуподозреваемой-полусвидетеля было очень некомфортно.

— Отсутствие четких доказательств и ДНК на теле жертвы, — отозвалась Анна. — Он работает хорошо и чисто.

Бьёрн ничего не сказал, лишь скептически пожал плечами. Он вообще предпочитал больше молчать, чем говорить. Анна еще несколько мгновений изучала мелькающие на экране новости, затем обратила свое внимание на меня:

— Единственный вариант, который мы можем использовать, это попробовать спровоцировать его.

— Я не понимаю, — раздраженно заговорила я, — то вы практически высмеиваете моё утверждение, что убийца знаком мне и спокойно расхаживает по городу, то подталкиваете к тому, чтобы разозлить его и вывести на чистую воду.

Тагамуто явно не испытывала никаких проблем с совестью, она знала свою цель, и это было важнее всего. Поэтому моё возмущение кануло в пустоту, и Анна, как ни в чем не бывало, продолжила:

— Мы попробуем такой вариант развития событий, естественно, если Вы по-прежнему согласны нам помочь.