Гражданин

Вел, не торопясь шел по тротуару. Куда-нибудь, лишь бы идти. Мокрый снег падал липкими хлопьями, нависал комьями на проводах, хлюпал под ногами, превращаясь в жижу, и Вел с удовольствием отметил, что кожаная куртка, которую он надел, пришлась весьма кстати. Иначе пришлось бы по возвращении в гостиницу сушить одежду. Не подводили и ботинки — высокие подошвы не позволяли воде добраться до швов не предназначенной для таких походов обуви.

Он шел и жалел, что не знает адреса той бессердечной девчонки, из-за которой произошла трагедия: рядовой первого взвода Паркинс, получив письмо от своей любимой девушки, засунул в рот ствол карабина и спустил курок. Это событие потрясло всех. Веселый парнишка, носивший прозвище «Ричи», классно игравший на гитаре и всегда твердивший, что научится играть так же, как Ричард Блэкмор, вдруг расстался с жизнью. И из-за чего? Из-за какого-то несчастного письма, место которому в корзине для бумаг?

Нет, не так. Не знает тот, кто никогда не был вдали от дома, от родных, от любимых, что значит получить письмо. Недаром с такой радостью всегда встречали почтальона и с замиранием сердца ждали, когда же он достанет из своей кожаной сумки такой долгожданный конверт, солдаты, несущие свою нелегкую службу. Тот, кто оставил свою любовь и вынужден был отправиться за тридевять земель, понимает, что значит получить долгожданную весточку. Но только не такую: «Я тебя больше не люблю. Здесь много других парней. Больше не пиши мне». После этого можно натворить любых глупостей, даже таких, что потом всю жизнь будешь жалеть. Но самой большой глупостью может стать то, что, разве только на том свете и сможешь пожалеть о безрассудном желании расстаться с жизнью. И, как это ни больно, Паркинс пошел именно этим путем. Поэтому и прибыла в Фарго, провожая в последний путь солдата, команда морских пехотинцев из далекой столицы Республики Тоголезии.

Дефендер смахнул навернувшуюся слезу и завернул в первый попавшийся бар. Небольшое помещение, оборудованное под дискотеку, было едва ли на треть заполнено посетителями. На сцене, терзая гитару, исполнял партию соло подвыпивший толстяк. Было просто удивительно, как такими толстыми пальцами-сосисками он умудряется зажимать и дергать нужные струны. Второй музыкант таких же необъятных размеров стучал по барабанам. И, завершая эту картину, еще один пузан-гитарист напевал балладу о разбитом сердце. Впрочем, музыкальные достижения «трех толстяков», как назвал их про себя Дефендер, не раздражали слух. И даже можно было сказать, что обстановка здесь была достаточно уютной. Небольшой танцпол, столики, расставленные вдоль стены с большими окнами, смотрящими на снегопад на улице, и ставшие в такую непогоду уютным прибежищем для разношерстных компаний.

Сержант уже немного замерз и с удовольствием ощущал тепло, в котором случайно оказался. Он прошел к стойке бара и, взгромоздившись на сидение, устало улыбнулся симпатичной барменше.

— Что будете заказывать? — приветливо спросила она, обнажив в приятной улыбке ровные белые зубы.

— Пожалуйста, виски со льдом.

Барменша поставила перед ним заказ, и Дефендер стал понемногу потягивать виски из стакана, размышляя о превратностях судьбы. Неожиданно его толкнули, и добрая порция алкоголя пролилась на стол. За спиной раздался смех и веселые возгласы. Сержант резко повернулся, думая, что смеются над ним и собрался сказать уже пару неприятных слов. Но только он открыл рот, как толкнувшая его девушка, взглянув ему прямо в глаза, произнесла:

— Извините.

Весь заряд злости мгновенно куда-то испарился. Дефендер, окинув девушку взглядом, кивнул головой, давая понять, что инцидент исчерпан.

Тем временем, гитара одного из «трех поросят» издала последний всхлип, и ее хозяин потянулся за большой кружкой пива, стоявшей на колонке. Чувствительные микрофоны в установившейся тишине уловили перемещение напитка из одной емкости в другую, и зале раздались булькающие звуки. Это развеселило публику, и веселая молодежь громкими криками приветствовала музыкантов. Одновременно раздались крики:

— Танцы, танцы!

— Даешь рок-н-ролл!

Солист поклонился:

— Вы хотите танцевать?

Ответом было дружное:

— Да!

— Так танцуйте!

И трио принялось изображать классический рок-н-ролл. Кто бы мог подумать, что в этих толстяках окажется столько прыти? Публика завертелась под динамичную музыку, разбрасывая во все стороны зажигательные искры веселья. То из-за одного, то из-за другого столика вставали посетители, чтобы присоединиться к танцующим. Ритмичная композиция Чака Берри про паренька из Нового Орлеана, навсегда вошедшая в историю музыки, никого не могла оставить равнодушным. Да вы, наверное, и сами замечали, что когда звучит песня «Джонни Би Гуд», ноги сами так и пускаются в пляс.

Глава 2. Близкое знакомство