Гражданин Галактики

— Э-э… — Полицейский казался взволнованным. Он торопливо заговорил, понизив голос. — Я тоже экспансионист, сэр. Отличную работу проделали вы сегодня. — Он благоговейно посмотрел на мой жезл.

Я точно знал, как поступил бы Бонфорт в такой ситуации.

— Не стоит благодарности. Надеюсь, у вас много детей — нам нужно завоевать твердое большинство.

Он хохотал гораздо дольше, чем того заслуживала моя незатейливая шутка.

— Здорово! Вы не возражаете, если я где-нибудь это повторю?

— Конечно нет.

Мы двинулись сквозь ворота. Привратник тронул меня за руку:

— Э-э-э… ваш паспорт, мистер Бонфорт.

Хочется верить, что я не изменился в лице.

— Пенни, мой паспорт, пожалуйста.

Девушка холодно взглянула на привратника:

— Капитан Бродбент позаботился обо всех разрешениях.

Он посмотрел на меня, потом в сторону.

— Я верю, что все в порядке, но мне нужно посмотреть паспорт и записать его номер.

— Да, конечно. Я попрошу капитана Бродбента прийти сюда. Время старта уже назначено? Может быть, лучше связаться с диспетчерской?

— Мистер Бонфорт, это смешно, — как разъяренная кошка зашипела Пенни. — У нас никогда раньше не требовали паспортов. Во всяком случае на Марсе.

— Ганс, все в порядке, — сказал коп торопливо. — Это же мистер Бонфорт.

— Конечно, но…

— Есть гораздо более простой выход, — прервал я его со счастливой улыбкой, — если вы… как вас зовут, сэр?

— Хаслвантер. Ганс Хаслвантер, — ответил он непреклонно.

— Мистер Хаслвантер, если вы позвоните мистеру комиссару Бетройду, я переговорю с ним. Тогда мы избавим моего пилота от утомительного путешествия по полю и сбережем мне час или больше времени.

— О, мне не хотелось бы поступать так, сэр. Я мог бы позвонить в портовый офис капитана, — предложил он с надеждой.

— Дайте мне номер мистера Бетройда. Я сам ему позвоню.

Я добавил в свой голос льда и принял вид важной и очень занятой шишки, искренне желающей быть демократичной и потому вынужденной мириться с разными мелкими сошками, которые, мешая, толкутся вокруг.

Это сработало.

— О, я уверен, все в порядке, мистер Бонфорт, — сказал Хаслвантер торопливо. — Правила, сами понимаете.

— Понимаю, спасибо, — ответил я и поспешил пройти в ворота.

— Постойте, мистер Бонфорт! Взгляните!

Я оглянулся. Эти болваны протянули время ровно настолько, чтобы дать возможность журналистам настичь нас. Один из репортеров упал на колено и уже наводил на меня стереокамеру. Посмотрев в видоискатель, он скомандовал:

— Держите жезл так, чтобы его можно было увидеть!

Еще несколько вооруженных самым разнообразным оборудованием журналистов столпились вокруг нас, один в поисках точки съемки даже забрался на крышу «роллса». Кто-то еще совал микрофон мне прямо в лицо, а другой целился своим звукозаписывающим устройством, словно из ружья. Я был зол, как прима, чье имя на афише набрали мелкими буквами. Но вспомнив, чью роль играю, улыбнулся и слегка замедлил движение Моему герою было прекрасно известно, что в видеозаписи жесты выглядят несколько быстрее, чем в жизни, и на моем месте он поступил бы точно так же.

— Мистер Бонфорт, почему вы отменили пресс-конференцию?

— Мистер Бонфорт, говорят, вы собираетесь потребовать от Великой Ассамблеи предоставить марсианам полные права граждан империи. Как вы это прокомментируете?

— Мистер Бонфорт, как скоро вы собираетесь поставить вопрос о недоверии нынешнему правительству?

Я поднял руку с жезлом и усмехнулся:

— По одному, пожалуйста. Какой был первый вопрос?

Конечно, репортеры заговорили все вместе; и пока они устанавливали очередность, я воспользовался несколькими свободными мгновениями, чтобы собраться с мыслями. Билл Корпсман решил прийти мне на помощь:

— Имейте совесть, ребята. У шефа был тяжелый день. Я отвечу за него.

Я остановил его, подняв ладонь:

— У меня найдется для них пара минут, Билл, Джентльмены, я собираюсь улетать, но постараюсь ответить на самые существенные ваши вопросы. Насколько мне известно, теперешнее правительство не планирует пересмотра отношений между империей и Марсом. Поскольку в настоящий момент я не являюсь официальным лицом, высказывать мое личное мнение здесь едва ли будет уместно. Спросите лучше мистера Кирогу. Теперь про то, как скоро оппозиция поставит вопрос о вотуме недоверия. Мы не станем ничего предпринимать, пока не будем абсолютно уверены в победе. Теперь вы знаете столько же, сколько и я.

— Не много же вы сказали, — крикнул кто-то.

— А я и не собирался говорить больше, — быстро ответил я, смягчая резкость улыбкой. — Спрашивайте то, на что можно дать прямой ответ, и вы его получите. А на вопросы типа: «А — не — поколачивали ли — вы — свою жену?» — и реакция будет соответствующая. — Я заколебался, вспомнив, что Бонфорт пользуется репутацией человека честного и искреннего, особенно по отношению к прессе.

— Никто не собирается водить вас за нос. Все вы знаете, почему я сегодня здесь. Позвольте сказать пару слов об этом, и можете потом, если хотите, меня цитировать.

Я покопался в памяти и извлек подходящий кусок одной из ранее выученных речей Бонфорта.