Гражданин Галактики

— Да, — ответил Родж, — он отказывается.

— Что? Ерунда!

— Нет, не ерунда, — ответил я. — И кроме того, Билл, прежде чем войти, у актеров принято стучать и спрашивать: «Можно?» Я хочу, чтобы ты это запомнил.

— Ох-ох, телячьи нежности! У нас мало времени. Что это за чушь насчет твоего отказа?

— Это не чушь. Я на такую работу не подписывался.

— Ерунда! Может быть, ты слишком глуп, чтобы понять это, Смит, но ты увяз в этом деле чересчур глубоко, чтобы мечтать о выходе. Это может оказаться вредным для здоровья.

Я вскочил и схватил его за руку:

— Ты мне угрожаешь? Да? Тогда давай выйдем и поговорим!

— Выйдем? На космическом корабле? — Он стряхнул мою руку. — Ты действительно дурак. Как ты не можешь понять своей пустой башкой, что сам вызвал этот переполох?

— Что?

— Он хочет сказать, — ответил Клифтон, — что падение правительства Кироги явилось прямым результатом вашей недавней речи. Возможно даже, он прав. Но это не имеет значения. Билл, постарайтесь быть повежливее. Мы не можем позволить себе ссориться.

Я был так удивлен предположением о моей причастности к отставке Кироги, что даже забыл о желании пересчитать Корпсману зубы. Они что, серьезно? Конечно, это была прекрасная речь, но разве такое возможно?

Если да, то это воистину скоростное обслуживание.

— Билл, — спросил я удивленно, — правильно ли я понял, ты жалуешься, что моя речь оказалась слишком эффективной?

— Что? Конечно, нет. Это была паршивая речь!

— Вот как? Но либо одно, либо другое. Ты утверждаешь, что паршивая речь оказалась такой сильной, что вышвырнула гуманистическую партию из кабинета. Это ты хочешь сказать?

Раздосадованный Корпсман хотел что-то сказать, но, поймав взгляд Клифтона, еле сдерживающего улыбку, осекся. Потом нахмурился, снова открыл рот для ответа, постоял так несколько мгновений, наконец пожал плечами и сказал:

— Отлично, парень, ты прав: твоя речь не может иметь никакого отношения к падению правительства. Тем не менее тебе необходимо сделать эту работу. Почему ты не хочешь нести свою долю общего груза?

Я в упор посмотрел на него и взял себя в руки — снова влияние Бонфорта. Играя роль выдержанного человека, сам становишься спокойнее.

— Билл, снова либо одно, либо другое. Ты неоднократно и совершенно четко давал понять, что считаешь меня всего лишь инструментом. О какой доле общего груза тогда может идти речь? У меня нет перед вами никаких обязательств, кроме как выполнить работу, которая уже закончена. Вы не можете нанять меня на новую, если она мне не подходит. А ото именно так.

Билл хотел что-то сказать, но я прервал его:

— Это все. Теперь уходи. Тебя сюда не приглашали.

— Какого черта… Кем ты себя воображаешь, что командуешь тут? — вскричал Корпсман.

— Никем. Я здесь вообще никто, как ты не раз указывал. Но это моя личная каюта, предоставленная мне капитаном. Так что убирайся, или я тебя вышвырну. Мне не нравятся твои манеры.

— Поймите, Билл, — сказал Клифтон тихо, — кроме всего прочего, в данный момент это действительно его личная каюта Так что вам лучше уйти. — Родж поколебался и добавил: — Я думаю, мы оба должны уйти. Похоже, ничего не выйдет. Вы извините нас, шеф?

— Конечно.

После их ухода я сел и в течение нескольких минут все обдумал. Жаль, конечно, что Биллу удалось спровоцировать меня. Даже такой небольшой скандал — это потеря достоинства И все же личная неприязнь к Корпсману не повлияла на мое решение — я принял его еще до появления Билла.

В дверь резко постучали.

— Кто там? — отозвался я.

— Капитан Бродбент.

— Входи, Дак.

Он вошел и сел. В течение нескольких минут, казалось, шкипа занимали только собственные ногти. Наконец он взглянул на меня и сказал:

— Изменишь ли ты свое решение, если я посажу грубияна в карцер?

— А разве на корабле есть карцер?

— Нет, но его нетрудно будет оборудовать.

Я внимательно посмотрел на Дака, стараясь угадать, что у него на уме.

— Ты что, действительно арестуешь Билла, если я попрошу об этом?

Он взглянул на меня, поднял бровь и криво усмехнулся.

— Нет. Человек не может оставаться капитаном, действуя подобным образом. Я не мог бы выполнить такой приказ, даже если бы его отдал он. — Дак кивнул в направлении каюты, где сейчас находился Бонфорт. — Некоторые решения человек должен принимать сам.

— Это правильно.

— М-м-м, ты вот тоже принял одно важное решение.

— Да.

— Послушай, сынок, за последнее время я очень зауважал тебя. Впервые встретившись с тобой, я решил, что имею дело с пустышкой, фигляром, не имеющим ничего за душой. И ошибся.

— Спасибо.

— Я не буду просить тебя ни о чем. Просто скажи, стоит ли тратить время, обсуждая все еще раз. Ты действительно хорошо подумал?

— Я принял решение, Дак. Это не каприз.

— Хорошо, может быть, ты и прав. Прости. Думаю, теперь у нас только одна надежда: что он выкарабкается вовремя. — Шкип поднялся. — Кстати, Пенни хотела бы тебя видеть, если, конечно, ты не собираешься лечь спать сию же минуту.

Я грустно засмеялся:

— Всего лишь «кстати», а? Разве ты не пришел именно за этим? Выходит, доктор Калек опять пытается выкручивать мне руки, скажешь нет?