Гражданская поэзия Франции

РУКИ ЖАН-МАРИ[35]

Ладони этих рук простертых
Дубил тяжелый летний зной.
Они бледны, как руки мертвых,
Они сквозят голубизной.

В какой дремоте вожделений,

В каких лучах какой луны
Они привыкли к вялой лени,
К стоячим водам тишины?

В заливе с промыслом жемчужным,

На грязной фабрике сигар
Иль на чужом базаре южном
Покрыл их варварский загар?

Иль у горячих ног мадонны

Их золотой завял цветок,
Иль это черной белладонны
Струится в них безумный сок?

Или подобно шелкопрядам

Сучили синий блеск они,
Иль к склянке с потаенным ядом
Тянулись в мертвенной тени?

Какой же бред околдовал их,

Какая льстила им мечта
О дальних странах небывалых
У азиатского хребта?

Нет, не на рынке апельсинном,

Не смуглые у ног божеств,
Не полоща в затоне синем
Пеленки крохотных существ;

Не у поденщицы сутулой

Такая жаркая ладонь,
Когда ей щеки жжет и скулы
Костра смолистого огонь.

Мизинцем ближнего не тронув,

Они крошат любой утес.
Они сильнее першеронов,
Жесточе поршней и колес.

Как в горнах красное железо,

Сверкает их нагая плоть
И запевает «Марсельезу»
И никогда «Спаси, господь».

Они еще свернут вам шею,

Богачки знатные, когда,
Румянясь, пудрясь, хорошея,
Хохочете вы без стыда!

Сиянье этих рук влюбленных

Мальчишкам голову кружит.
Под кожей пальцев опаленных
Огонь рубиновый бежит.

Обуглив их у топок чадных,

Голодный люд их создавал.
Грязь этих пальцев беспощадных
Мятеж недавно целовал.

Безжалостное солнце мая

Заставило их побледнеть,
Когда, восстанье поднимая,
Запела пушечная медь.

О, как мы к ним прижали губы,

Как трепетали дрожью их!
И вот их сковывает грубо
Кольцо наручников стальных,

И, обомлев, как от удара,

Внезапно видит человек,
Что, не смывая с них загара,
Он окровавил их навек.

ПЬЯНЫЙ КОРАБЛЬ