Гражданская война в России (1918–1922 гг.)

Уже в марте, по мере нарастания анархических тенденций в стране, член кадетского ЦК А. В. Тыркова напомнила лидеру партии П. Н. Милюкову о необходимости применения «старых» методов административного принуждения. На это он отвечал: «Лучше я потеряю власть, но таких методов применять не буду»206. В декларации Временного правительства, изданной в разгар Апрельского кризиса, отмечалось: «В основу государственного управления оно полагает не насилие и принуждение, а добровольное повиновение свободных граждан созданной ими самими власти. Оно ищет опоры не в физической, а в моральной силе»207. Лишь в августе 1917 г. в кадетских кругах был поставлен вопрос о военной диктатуре, но лишь на краткий срок до созыва Учредительного собрания. При этом никаких партийных решений на этот счет так и не состоялось208.

Центральное место в отношениях правительства с провинцией должен был занять институт губернских и уездных комиссаров. По сути, они были единственными представителями государства на местах. Губернский комиссар лишь должен был надзирать за «законностью и целесообразностью» действий органов местного самоуправления, информируя правительство и обращаясь в местный суд. Комиссар мог отменить постановление городской думы и вернуть его на повторное рассмотрение, однако его вето преодолевалось простым большинством. Он также имел право вызова войск, хотя оно оставалось пустой формальностью. Кандидатура уездного комиссара рекомендовалась губернскому комиссару уездным исполкомом общественных организаций и утверждалась правительством209. Участники съезда губернских комиссаров (22–24 апреля (5–7 мая) 1917 г.) отмечали, что без активной поддержки местных Советов «власть комиссара сводится к нулю»210. Механизм нормальной работы комиссаров не был отрегулирован даже к осени, о чем и говорилось на последующем съезде в августе211. Комиссары зачастую действовали без назначения правительством. Финансы распределялись без должного контроля, подчас они тратились на содержание партий и Советов. Различные органы власти (Советы, комитеты общественных организаций) принимали на себя полномочия и функции государственной власти212. Главной силой в городах становились военные гарнизоны213, которые и обеспечили быстрый переход власти к Советам осенью 1917 г.

20 марта (2 апреля) Временное правительство приняло закон о кооперативных товариществах и их союзах. 12 (25) апреля последовал закон о собраниях и союзах. Оба закона предоставляли населению полную свободу инициативы. Министр путей сообщения Н. В. Некрасов создал общественные Советы на железных дорогах, которым передал непосредственное управление214. Как отмечал меньшевик Ю. М. Стеклов, «та же самая программа, которую ныне осуществляет Временное правительство под аплодисменты всей российской буржуазии, встретила бы со стороны командующих классов самое энергичное сопротивление, если бы ее проводили мы под фирмой Совета рабочих и солдатских депутатов»215.

Министр торговли и промышленности (и крупный предприниматель) А. И. Коновалов согласился с введением 10 (23) марта восьмичасового рабочего дня на частных фабриках Петрограда и принял решение о его установлении на казенных (в том числе военных) заводах столицы216. В марте 1917 г. он уже был явочным порядком установлен в 28 крупнейших промышленных центрах217. Один из крупнейших торгово-промышленников С. И. Четвериков открыто предупреждал правительство, что данная мера сразу приведет к сокращению производства на 20%218. Тем не менее коррекции правительственной политики не произошло. Результатом стал рост цен на промышленную продукцию. Началась гиперинфляция. Возникла угроза полномасштабного голода.